О вампире

Опустив банку, Холли виновато повернулась к открытой дверце холодильника и увидела Джастина, входящего в кухню. На нем были только красные клетчатые пижамные штаны и ничего больше. Его ноги были босыми, но, что более важно, его грудь была голой, и она обнаружила, что открыла рот от изумления. Холли с самого начала считала этого человека красивым, и обтягивающие футболки, которые он носил, подчеркивали, что у него хорошая фигура, но не так сильно, как нагота. Боже милостивый, когда он вошел в комнату, он весь состоял из грудных мышц и рельефного пресса. Осознав, что у нее отвисла челюсть, а комок быстро растворяющихся взбитых сливок вот-вот распустится, Холли закрыла рот и виновато сглотнула, как раз когда он заметил ее присутствие.

— Привет, — сказал он хриплым ото сна голосом.

— Привет, — слабо ответила она.

— Я вижу, не только я голоден, — добавил он, подходя к ней.

Холли пробормотала что-то неразборчивое и инстинктивно отступила на шаг, когда он приблизился. Но она резко остановилась, когда наткнулась на открытую дверцу холодильника. К счастью, ее действия заставили Джастина остановиться в паре шагов. Или, возможно, он планировал остановиться там, признала она, когда он осмотрел цыпленка на полке.

— Есть еще картофельный салат, — объявил он, снова поворачиваясь к ней.

— Я знаю, — сказала Холли и замерла… уставившись на его грудь. Было очевидно, что мужчина не загорает. Его кожа была достаточно бледной, она сомневалась, что она когда-либо подвергалась воздействию солнечных лучей, но это не умаляло ее красоты. Джастин мог позировать Микеланджело или одному из тех художников, которые лепили мужские фигуры. Он был идеален, с большими, жесткими грудными мышцами над животом, который мог похвастаться восьмью кубиками, вместо шести и спускался к началу буквы V, которая исчезала под поясом пижамных штанов. В этот момент Холли подумала, что многое бы отдала, чтобы увидеть, что скрывают эти клетчатые брюки, но потом вспомнила, что она замужем, и закрыла глаза, пытаясь прогнать искушение вместе со своим видением его.

— С тобой все в порядке?

Холли моргнула, открыв глаза, и втянула воздух, когда поняла, что он закрыл небольшое пространство между ними и протянул руку, чтобы коснуться ее лица. Очевидно, он совершенно неправильно понял, почему она закрыла глаза, подумала она и открыла рот, чтобы заверить его, что с ней все в порядке, но снова остановилась с удивлением, когда его пальцы слегка коснулись ее щек, и ее живот, казалось, подпрыгнул в ответ.

— Я… — Холли выдохнула единственное слово, и на этом все закончилось. Ничто не последовало за ним в тишине комнаты. Что бы она ни собиралась сказать, это вылетело у нее из головы, оставив ее просто стоять, как безмозглую дурочку.

— Ты так красива и сексуальна, — торжественно произнес Джастин, и ее глаза недоверчиво расширились. На ней не было косметики, волосы, без сомнения, растрепались от метаний, на ней была фланелевая пижама с танцующими медведями. И на них были пачки, не меньше. Она не могла представить себе ничего менее сексуального, чем танцующие медведи.

Он подошел еще на шаг ближе, убирая последний дюйм пространства, разделявшего их, и Холли закусила губу, когда его грудь слегка коснулась фланели, прикрывавшей кончики ее сосков. Это заставило ее глаза широко раскрыться, а руку сжать банку с взбитыми сливками, которую она все еще держала.

— Я… — повторила она и на этот раз остановилась, потому что его губы внезапно накрыли ее рот. Тепло, окутавшее Холли, было знакомым с того утра, но на этот раз оно вспыхнуло еще быстрее, чем тогда. Не было никаких вопросов или покусывания ее губ, чтобы войти. Ее рот был уже открыт, и Джастин воспользовался этим, погрузив язык в ее глубины. Холли стояла совершенно неподвижно, ее совесть боролась с ответом ее тела, а затем Джастин прервал поцелуй и переместился, чтобы прикусить ее ухо, прежде чем прошептать. — Все в порядке. Это сон.

— Точно? — спросила она в замешательстве.

— Посмотри. Это сон, — заверил он ее, и она заставила себя открыть глаза.

Они волшебным образом переместились от холодильника на кухонный стол. Вместо того чтобы встать, она теперь сидела на столе, а он стоял между ее раздвинутыми ногами, пока его руки деловито расстегивали пуговицы ее фланелевого топа. И хотя она все еще сжимала в руке взбитые сливки, цыпленка на столе уже не было, а дверца холодильника была закрыта, как будто она никогда и не открывала ее.

— Сон, — с удивлением поняла она. Так и должно быть. Он не мог притащить ее сюда и положить на стол так, чтобы она не заметила… Она отвлеклась от этой мысли, когда он внезапно распахнул ее пижаму, обнажив обнаженную грудь.

«Как тебе удалось сделать это так быстро?» — ахнула она от изумления, машинально потянувшись, чтобы ухватиться за края фланелевого топа и снова закрыть их.

— Сон, помнишь? — усмехнулся он. Позволив ей застегнуть блузку, как дурочке, которой она и была, он обхватил ее лицо руками и снова поцеловал.