О вампире

Холли серьезно посмотрела на женщину. Глаза Джии заблестели, как будто Холли сказала что-то забавное. Поскольку она этого не сделала, выражение ее лица было немного тревожным.

Подавив смех, женщина виновато посмотрела на нее. — Мое извинение. Когда я сказала, что это интересная история, ты отреагировала…

— Сказав, что понятия не имеешь, — перебила Холли. — Я понимаю. Я не сплю, обещаю.

— Да, но ты вспомнила, как в последний раз просыпалась в чужой постели, — объяснила она. — Между прочим, это была интересная история, — весело заверила она ее, а затем передразнила низким голосом: — Ты выиграла в некотором роде лотерею. В лотерею — Брикера. Какой, идиот.

Глаза Холли сузились. — Ты хочешь сказать, что можешь читать мои мысли?

— О да, — заверила ее Джиа. — Например, прямо сейчас ты думаешь: — Святое дерьмо, Джастин говорил правду о том, что бессмертные могут читать мысли и все такое, — торжественно кивнула Джиа, заверив ее: — Да, он был прав. Ты еще не приобрела способности и не знакома с нашими обычаями, но я уверяю тебя, что это умение необходимо для нашего выживания. Хотя, — добавила она с огоньком в глазах, — я понимаю, что ты считаешь меня грубой стервой за то, что я так тебя читаю.

Холли встревоженно зажала рот рукой. Она никогда не ругалась. Ну, ладно, очень редко. Но она определенно никогда не назовет кого-то сукой. Не вслух. Она постоянно редактировала свои мысли, когда говорила, чтобы избежать таких вещей. Дипломатичность и вежливость вдалбливались в нее с колыбели. Однако она не могла изменить свои мысли. Они просто пришли такими, какие были, и да, она считала, что Джии невежливо читать ее мысли. Хотя она до самой могилы будет отрицать, что это была сука, и не хотела, чтобы она это услышала. — Мне очень жаль, я не хотела…

Джиа со смехом отмахнулась от ее извинений. — Я слышала и похуже… и ты тоже, сможешь, когда научишься читать мысли. Смертные никогда не охраняют свои мысли. Они думают, что их никто не слышит. Они смотрят на людей, делают поспешные выводы и отбрасывают мысли, которые могут быть ужасно вредными, если ты позволишь им. Ты услышишь много неприятных вещей от смертных, как только научишься читать мысли, — предупредила она. Когда ты это сделаешь, то должна стараться не принимать их близко к сердцу, по крайней мере, от людей, которые тебя не знают.

Она немного помолчала, а потом добавила: — Что касается тех, кто тебя знает… — поморщилась Джиа и пожала плечами. — Ты узнаешь, что они на самом деле думают о тебе. — Протянув руку, она похлопала ее по руке. — Даже у тех, кто нас любит, иногда возникают неприятные мысли. Это может быть очень больно… что может быть хорошо. Это может помочь многим новообращенным оторваться от своих семей.

Холли нахмурилась. У нее не было ни малейшего желания расставаться со своей семьей, и она не думала, что у них могут возникнуть о ней дурные мысли. У нее были очень любящие и заботливые родители. Они были тесно связаны, так и должно было быть. Пока она росла, у них не было ничего, кроме друг друга.

— Значит, у тебя никогда не было неприятных мыслей о ком-то, кого ты любишь? — спросила Джиа, подняв брови. — Ты никогда не думала, что твоя мать была немного ворчливой, или что твой отец был задницей и иногда, казалось, больше заботился о куче костей, чем о живых дышащих женщинах в его жизни?

Глаза Холли расширились. — Ты читаешь мои мысли, — поняла она и вздохнула, прежде чем признаться. — Да, я думала и о том, и о другом… и я думаю, что они причинили бы боль моим родителям, — поморщилась она и добавила: — И я думаю, что у них тоже могли быть неприятные мысли обо мне.

Джиа слабо улыбнулась и пожала плечами. — Никто не совершенен. У всех нас бывают моменты, когда мы упрямы, или эгоистичны, или ведем себя как избалованные дети. Люди, которые действительно любят нас, знают это и любят нас, несмотря ни на что. Те, кто игнорирует эти тенденции и притворяется, что мы совершенны, на самом деле не видят нас, они видят то, какими хотят нас видеть… и это не настоящая любовь. Во всяком случае, — добавила она, вставая и улыбаясь. — Хватит об этом серьезном деле. Мы должны переодеть тебя и отвести вниз. Джастин и мальчики ждут вас, прежде чем решить, что делать с ужином.

— Мальчики? — неуверенно спросила Холли.

— Андерс и Деккер тоже здесь.

— Верно, — нахмурившись, выдохнула Холли. Она не узнала ни одного имени.

— Они работают с Джастином, — объяснила Джиа. — Люциан высадил вас перед тем, как отправиться домой к Ли и bambini.

Холли подумала, что «bambini» может означать ребенок. Она понятия не имела, кто такие Люциан и Ли. Честно говоря, ей было все равно. Она была слишком занята тем, что радовалась присутствию Джастина, и в то же время смущена этим облегчением. В основном он тоже был незнакомцем.

— Bambini означает дети, — пояснила Джиа, направляясь к двери. — у Люциана и Ли близнецы. И конечно Джастин здесь. Ты его спутница жизни. Он обратил тебя. Его работа — научить тебя выживать как одного из нас.