О таком и не мечталось… Линия Афины

Чувствую, что-то не так, но Артим уже коня вперед послал, ну я за ним. Своего в поводу веду. Прошли мы полквартала, а за спиной все гогот стражников слышится. Я у Артима и спрашиваю:

- В чем шутка-то?

- Тюрьма там городская. Они нас прямиком в тюрьму и направили, сволочи. Еле сдержался, не хотел тебя и Тима подставлять под удар, а то бы стража двоих членов недосчиталась точно.

- Ах, так! Членов, говоришь? - мне кровь в голову ударила, гнев мой наружу вырвался, и я его пополам разделила да назад и метнула с проклятием вместе.

- А чтоб у вас язык отсох, да не на день-два, а на месяц. И чтоб месяц вы к бабе подойти не могли. Слово мое верное, бабко Йожское. Быть по-моему, не по-вашему.

Гостиницу мы сами нашли, в другой стороне. Хоть и многое изменилось в столице, пока Артим у эльфов жил, но не все. А в родном городе всегда найдется, куда податься. Так что вошли мы в трактир, где в молодости Артим кутил с братом своим да товарищами, и сразу ключи от комнаты получили и ужин заказали. Мои пирожки да булочки уже закончились.

День четвертый, маскировочный

Утром Артим на разведку отправился. Сына поцеловал, а меня в сторонку отвел и говорит:

- Афина, я тебя всеми богами заклинаю, ежели что со мной случится, забери Тима с собой, никого дороже вас у меня нет. Я не знаю, какой прием меня ждет, но если знать буду, что вы в безопасности, мне и смерть принять не страшно будет.

- Типун тебе на язык! Не хочу я тебя одного пускать, но придется. Только не смогу я уйти, не попытавшись сделать все возможное. За сына не волнуйся - я его так спрячу, что ни одна живая душа не найдет.

Говорю, а у самой сердце сжимается - никак вампир мой не верит, что его примут с распростертыми объятьями. И кто - мать родная! Вот и стоит он передо мной, губы в тонкую полоску сжаты, глаза прищурены, и весь, как струна натянутая. Обняла я его и шепчу:

- Ступай с богом! Будут у нас еще ночи горячие да дни веселые. Слово мое тебе в том!

Он ушел, а я села думку гадать. На Тимина, сопли утирающего, шикнула, а потом к нему присмотрелась и говорю:

- Не лей слез по отцу, лучше делай, что я тебе скажу, - а сама в сумку лезу. Зачем? А набор юного шпиона искать - там у меня были линзы коричневые, может, удастся мне вампирюг обмануть?

И стала вынимать из своей сумочки любимой, что нам может пригодиться. Для начала - метлу, за клюку сойдет. Потом порылась-покопалась, и появился на свет божий пакет целлофановый, в котором я раритеты храню. Древний, но сердцу дорогой, потому как от прабабки достался, а она еще при Иване Грозном на метле летала. Я ей в подметки не гожусь, молодая слишком, а она бой бабка была! А шаль ее, лаврушечкой от моли пересыпанная, мне от нее в наследство досталась, вместе с седым париком, в котором она гостей непрошенных встречала. Умела она, Матрена Терраземская, молодость свою хранить, до сих пор бы жила, если бы молния в нее не попала, когда она на Лысую гору летела в, дай бог памяти, тысяча восемьсот тринадцатом году. Меня тогда еще на свете не было, мне бабушка про нее рассказывала. Ой, и затейница была Матрена!

Потом из недр сумки появилась юбка индийского хлопка, кофта моя кашемировая, все еще пеплом присыпанная, да сарафан летний, в котором я на пляж хожу. Синий, в крапинку. Глаза Тимина, по мере появления предметов на кровати, становились все шире и шире, пока не стали именно такого размера, чтоб линзы вставлять удобно было. Что я и сделала. Последним я платочек достала да ленточку красную. И приступила к работе.

- Ты не трусь, мы сейчас с тобой так замаскируемся, что тебя отец родной не признает.

- А зачем?

- А мы пойдем во дворец, но не через парадные двери, а через черный вход, где слуги да кухарки с горничными ходят. Как думаешь, есть там такой?

- Наверное, есть. Я не помню. Мал был слишком, когда отец меня привозил в прошлый раз.

- Ты, парень, не тушуйся. Я из тебя девку сделаю, чтоб вовнутрь проникнуть. Запомни, никто во дворце не знает столько, сколько прислуга. Высокородные на нее внимания не обращают, и говорят обо всем. Так что наша задача - смотреть да слушать. Понял?

- Понял. Афина, а как же папа?

- Боюсь я, Тима, что схватят его. Не понравился мне его друг Галард. Скользкий он какой-то. Небось уже во дворец слетал, да и все о твоем отце врагам рассказал. Но мы его выручим, если что. Ну, ты как, готов?

- Готов.

- Тогда примерь сарафанчик-то.

Сарафан мне по колено был, а ребенку по щиколотку. Я ему косу заплела с красной лентой, а лента не простая, заговоренная. Ежели дорогу найти, или сбежать - бросаешь ее через левое плечо и говоришь - "Засиделась я тут у вас, пора мне в путь дороженьку" - и по ленте идешь. Она сквозь стену проведет, да из погреба закрытого на свет белый.

Одеваю я Танюшку, так назвала я вампиреныша, а сама учу его уму-разуму.

- Если в разные стороны разойдемся - не теряйся, сюда беги. Если что плохое - ленту брось, она тебе выведет, только не забудь ее в конце пути с пола поднять да на волосы повязать. Метку на тебя свою я поставлю, - и вколола ему в подол булавку английскую. - По ней всегда тебя найду.