О Ричарде Шарпе замолвите слово

Во время фландрской кампании в войска на замену старым, громоздким в постановке четырёхугольным палаткам начали поступать шатровые, круглые в плане «колокольчики». Они и разбивались быстрее, и вмещали двенадцать человек (хотя на практике в них селились восемь с пожитками).

Веллингтон, считавший палатки лишней обузой, отбрыкивался от них, как мог. Только в марте 1813 года командование навязало ему таки «колокольчики». Но и тут упрямый «Носач» поступил по-своему. Во-первых, принял только по три шатра на роту; а, во-вторых, распорядился сдыхаться от огромных общих «фландрских» котлов и для перевозки палаток приспособить высвободившихся мулов.

Красномундирники на фоне тех самых «колокольчиков». (Современная реконструкция)

Кое-кто из офицеров, особенно старших, и до 1813 года имел купленные в частном порядке палатки, однако большинство обходилось без оных, строя на привалах шалаши или обживая окрестные овины. Лучшие здания в таких случаях, естественно, занимали командиры, что бесило Веллингтона. Однажды от него досталось на орехи группе офицериков, не постеснявшихся выбросить из понравившегося им дома раненых.

Ночевали и под открытым небом, заворачиваясь в одеяла и шинели. Ночь перед Ватерлоо, к примеру, большая часть людей Веллингтона провела, лёжа в грязи или сидя на ранцах. При таких обстоятельствах всякий устраивался, как мог. По воспоминаниям, некий офицер приказывал укутывать себя на ночь в подобие гнезда из травы и папоротника. Терпеливый парень был его денщик!

 

Питание.

Ежедневный паёк пехотинца состоял из 500 граммов говядины (с костями), 200 граммов рома (норма выдачи спиртного была отменена только во второй половине XX века!) и 700 граммов хлеба.

Хлеб выпекался в полевых пекарнях из выделенной интендантством муки. Иногда вдобавок к нему, иногда вместо, выдавались тонкие круглые галеты, те самые, описанные в сотнях морских романов «…кишащие червями сухари…» из рациона флотских. Когда отсутствовал хлеб и галеты, служивых могли наделять мукой, рисом, чечевицей, горохом или местным сыром. На Пиренейском полуострове говядина часто заменялась бараниной, а ром – половиной литра вина. Как вспоминал один из ветеранов: «… Порой мы затягивали пояса потуже, неделями не видя ничего, кроме постной говядины. Бывало, что вместо хлеба мы получали картошку, зерно, а то и вовсе жменю колосьев.»

В более благоприятных условиях многое зависело от доброй воли руководства подразделения. Так, в 1801 году каждой полудюжине солдат 85-го на неделю выдавалось 19 кг хлеба, 10 кг мяса, 7 л спиртного, 6 л овсяной каши, 4 л гороха. За неимением сыра или масла служивых могли побаловать литром патоки.

Должность повара штатным расписанием не предусматривалась, и в полевых условиях солдаты объединялись в небольшие группы, готовя по очереди или прибегая к помощи дам. Мясо жарили над костром на шомполах, но чаще варили. Соль с успехом заменяли порохом. В похлёбку крошили галеты, чёрствый хлеб и всё, что имелось в наличии: рис, бобы и т. д. и т. п. Выходило густое варево, именовавшееся «stirabout», что приблизительно можно перевести, как «болтушка».

Овощи, необходимые для профилактики цинги, покупались у маркитантов за наличные. Маркитанты, надо заметить, не были приблудными коробейниками. Полк заключал договор с купцом, и тот прикомандировывал своих торговых агентов к каждой роте.

Табак в солдатский паёк не входил, однако он был дёшев, и дымили все подряд: и женщины, и мужчины. В дождь трубка курилась чашечкой вниз. Способ назывался «смолить подбородок».

Меню английского солдата может показаться по нашим меркам скудным, но всё познаётся в сравнении: у французов дела обстояли ещё хуже. Замедляющие армию хвосты обозов Наполеон, одержимый идеей мобильности войск, рубил беспощадно. Соответственно, пропитание французского вояки было головной болью самого французского вояки. Полки высылали фуражные команды, которые, так сказать, «добывали» продукты у местного населения, то есть, попросту грабили. Централизованно выдавался лишь хлеб, выпеченный зачастую из реквизированной опять же у местного населения муки.

Метод, великолепно работавший в Центральной Европе, в России вышел Наполеону боком. Сила французской армии была в подвижности, а подвижность обеспечивалась грабежом. Барклай де Толли и Кутузов обратили силу наполеоновской орды против неё самой, серией сражений принудив отступать по Старой Смоленской дороге, той самой, по которой захватчики пришли, и где грабить было больше нечего. Не «генерал Мороз» разбил Наполеона в 1812 году. Первые заморозки ударили в конце октября, к тому времени от полумиллионной Великой армии уже мало что осталось.