К северу от континентальных владений Плантагенетов располагались области, отданные Иоанном Добрым своим младшим сыновьям, — земли Людовика, герцога Анжуйского, Иоанна, герцога Беррийского, и Филиппа Смелого, герцога Бургундского. Далее лежали владения Людовика, герцога Бурбонского. Он также был потомком Капетингов, происходя от брата Филиппа III, Робера, графа Клермонского, женившегося на наследнице Бурбонов, Беатрис. Мать его также принадлежала к ветви Валуа, а сестра была замужем за Карлом V. Так что по материнской линии он был дядей Карла VI, подобно тому как герцоги Анжуйский, Бургундский и Беррийский были таковыми с отцовской стороны. Таковы главные действующие лица в борьбе времен Иоанна Доброго, Карла V и Карла VI. За исключением Плантагенетов и Бурбонов, все они были владельцами апанажей, выделенных из наследия капетингского дома, но теперь они вели борьбу за увеличение владений собственных домов, а в конечном счете и за гегемонию.
При Карле V стрелка весов в этом противостоянии поначалу вновь склонилась в сторону правящей ветви семейства Валуа. К моменту его смерти наследнику престола исполнилось 12 лет. Как и всегда, обстоятельства — случайные, если взять весь ход развития в целом, — ускорили развертывание тенденций, уже возникших в силу самого строения данного общества. Молодость и слабость правящего Валуа усилили назревавшие центробежные тенденции и привели к открытому противостоянию конкурентов.
Карл V окончательно вернул Дофине в королевский домен, отобрал у королей Наваррских земли в Нормандии, равно как и ряд других апанажей, вроде герцогства Орлеанского и графства Оксеррского. Но к моменту его смерти в стране насчитывалось уже семь крупных феодалов, которые вели свой род от Людовика Святого и были потомками дома Капетингов. В те времена их называли «princes des fleurs de lis»[106]. Без учета множества мелких и средних феодалов, уже давно утративших какую-либо самостоятельную роль в борьбе за превосходство[107], наряду с Плантагенетами оставалось еще два крупных дома, чьи представители не были прямыми потомками Капетингов по мужской линии, — герцоги Бретанские и графы Фландрские. У графа Фландрского был единственный ребенок — дочь. После смерти юного герцога Бургундского, с которым она была помолвлена, за ее руку — и, соответственно, за обладание в будущем Фландрией — начинается неизбежная борьба между Плантагенетами и наследниками Капетингов. Наконец, после всякого рода интриг, при поддержке главы дома Валуа рука наследницы Фландрии отдается младшему брату Карла V Филиппу, ранее уже ставшему благодаря своему отцу герцогом Бургундским. Бракосочетание у крупных феодалов имело характер «делового соглашения», если употребить современное выражение: решающее значение имел вопрос об увеличении владений и повышении шансов в конкурентной борьбе за территории. После смерти графа Фландрского Филипп Смелый объединил его владения с Бургундией. Из прежних крупных феодальных семейств теперь остался только дом герцогов Бретанских. Место этих семейств теперь заняли разные ветви дома Капетингов, отныне образовывавшие узкий круг землевладельцев, вступивших в конкурентную борьбу за гегемонию. Вновь вступили в действие центробежные силы, которые вели к дезинтеграции и угрожали монополии на власть и собственность. Все это находилось в полном соответствии со слабым развитием функциональной взаимозависимости, характерным для общества с преобладанием натурального хозяйства, причем общества рыцарского. Вновь начинается процесс дезинтеграции, подобной тому, что привел к распаду каролингского царства и к формированию феодального порядка в XII в. Вновь люди, получившие земли из владений центрального правителя, склоняются к тому, чтобы стать самостоятельными и независимыми и составить конкуренцию ослабевшей центральной власти. Однако теперь возможность вступить в конкурентную борьбу остается только у небольшого числа потомков одного дома. Это свидетельствует о том, что в социальном поле произошло изменение структуры человеческих отношений, — по крайней мере в аграрном секторе сеть этих отношений стала системой «с закрытыми позициями».
Соперничество между наиболее могущественными «princes des fleurs de lis» начинается сразу после смерти Карла V. Оно становится явным в борьбе за регентство и опекунство над несовершеннолетним наследником трона. Карл V назначил регентом своего брата Людовика, герцога Анжуйского, а опекунами — другого брата Филиппа, герцога Бургундского, и зятя Людовика, герцога Бурбонского. Это было все, что он мог сделать для того, чтобы не отдавать всю власть в королевстве в руки одного человека. Но именно к полноте власти стремятся и Людовик Анжуйский, и Филипп Бургундский. Они хотели бы объединить опекунство с регентством. Столкновения между соперничающими членами королевского дома постоянно продолжаются в правление Карла VI — человека нерешительного и, в конце концов, впавшего в своего рода безумие.