О процессе цивилизации. Том II. Изменения в обществе. Проект теории цивилизации

Однако обогащение норманнского герцога в результате успешного похода, увеличение его военных и финансовых ресурсов означали одновременно нарушение равновесия, ранее существовавшего в системе взаимоотношений феодальных уделов Франции. Вся сила этого смещения не сразу дала о себе знать: завоевателю потребовалось время для того, чтобы привести в порядок инструменты власти, полученные от своего нового удела. Но когда это произошло, то — даже при слабости связей между западнофранкскими территориями — угроза со стороны усилившегося норманнского герцога для прочих удельных властителей стала ощутимой. Причем для его непосредственных соседей на севере Франции эта угроза была большей, чем для уделов, расположенных южнее. Она витала в воздухе, и первыми ее осознали представители семейства, традиционно претендовавшего на гегемонию в областях, лежащих к востоку от Нормандии, — дом герцогов Франкии, Капетингов. Вполне вероятно, именно эта угроза побудила Людовика VI действовать в том направлении, которого он цепко и со всей энергией придерживался на протяжении всей своей жизни, — стремиться к упрочению своего господства и к устранению всех потенциальных соперников в границах своего собственного удела.

То, что он, номинально являвшийся королем и сувереном всей западнофранкской территории, фактически — в силу ограниченности своих владений — был слабее своего вассала, теперь ставшего владыкой Англии и также носившего королевскую корону, сказывалось при каждом столкновении между ними.

Захватив остров, Вильгельм Завоеватель получил возможность создать относительно централизованную для того времени организацию власти. Он разделил завоеванные земли таким образом, чтобы воспрепятствовать появлению равных с ним по богатству и могуществу домов — семейств, которые могли бы стать его соперниками. Аппарат управления английского государя был самым прогрессивным для того времени: существовала даже особая служба, созданная специально для сбора денежного налога.

Войско, с помощью которого Вильгельм завоевал остров, только отчасти состояло из феодалов его удела. В нем имелось также много рыцарей-наемников, жаждавших получить земли. Теперь, после завоевания, казна норманнского владыки стала достаточно велика для того, чтобы нанимать воинов, и уже это — независимо от числа связанных с ним вассальной присягой феодалов — давало островному государю преимущество над континентальными соседями.

Людовик Толстый, равно как и его предшественники, не мог позволить себе содержать наемное войско. О нем говорили, что он жаден до денег, что он копит их всеми возможными средствами. Действительно, именно в это время — как и во все периоды, когда количество денег невелико, — диспропорция, существующая между количеством имеющихся в наличии денег и спросом на них, проявляется в накопительстве, жажде денег. Но Людовик VI нуждался в них особенно сильно, поскольку ему противостоял сосед, у которого их было значительно больше. Как и в случае организации власти, централизации и исключения потенциальных соперников, в этом отношении островное королевство также служило примером для континентальных удельных князей: они должны были перенимать его опыт, если не хотели выбыть из борьбы за гегемонию.

В начале XII в. дом Капетингов был еще заметно слабее соперничающего с ним семейства, располагающего землями и людьми по обе стороны пролива. Людовик VI терпел поражение за поражением от своего английского конкурента, хотя последнему и не удалось вторгнуться на территорию самой Франкии. Именно в этих условиях герцог Франкии был вынужден ограничиться укреплением фундамента своей власти — полным подчинением себе владений своего дома, — ломая при этом сопротивление мелких феодалов в границах его собственного удела. Тем самым он в известной мере вооружал свой дом для той великой конкурентной борьбы за господство на западнофранкских землях, которая длилась столетия и в итоге привела к гегемонии одного рыцарского дома. Это была борьба за корону Франции между владыками Иль-де-Франс и английскими королями, вобравшая в себя все прочие противоборства, существовавшие на этой территории.

5

После угасания рода Вильгельма Завоевателя в борьбу с Капетингами вступил дом Плантагенетов. Их наследственным владением была провинция Анжу[97], также граничившая с Франкией.

Плантагенеты стали действовать примерно в то же время и примерно тем же образом, что и Капетинги. Как и во Франкии во времена Филиппа I, в соседней Анжу при Фулке реальная власть графа над вассалами была невелика. Подобно сыну Филиппа, Людовику VI Толстому, сын Фулка, Фулк Молодой, а затем и его внук, Жоффруа Плантагенет, в своем уделе постепенно подчинили себе мелких и средних рыцарей, заложив тем самым основы для дальнейшей экспансии.