Но и здесь при достижении территорией страны определенных размеров мы обнаруживаем центробежные тенденции. Даже сегодня, при далеко ушедших вперед в своем развитии средствах коммуникации и при существующих ныне взаимосвязях, эта империя оказывается чересчур большой. Только опытное, эластичное и искусное правление позволяет при всех трудностях сохранять империю как единое целое. Конечно, нынешние условия существенно отличаются от тех, в которых существовал древний немецкий рейх. Однако и здесь мы видим, что слишком большая империя, возникшая в результате завоеваний и колонизации, в конечном счете движется к распаду на ряд более или менее самостоятельных политических единиц или по меньшей мере к трансформации в некоего рода «конфедерацию». Так что и при взгляде на реалии нашего времени этот механизм кажется почти самоочевидным.
Родовое владение Капетингов, герцогство Франкия, по своим размерам было меньше той части Англии, которой распоряжались норманнские герцоги. Оно было примерно таким же, как марка Бранденбург при Штауфенах. Только в пределах империи должно было пройти пять-шесть веков, прежде чем небольшая завоеванная область достигла такой силы, что смогла вступить в конкуренцию с издревле могущественными уделами. В ограниченных рамках западнофранкского царства инструменты власти, имеющиеся у подобной области (с учетом материальной и духовной поддержки, оказываемой дому Капетингов церковью), были достаточны для того, чтобы этот дом смог быстро вступить в борьбу за господство над большей частью Франции.
Удел — наследник западнофранкского царства, зародыш будущей Франции, по своим размерам занимал место где-то между позднейшей Англией и германско-римским рейхом. Местные различия, а тем самым и центробежные силы, были здесь меньше, чем в соседней империи. Поэтому потенциальной центральной власти досталось решение более легких задач. Но эти различия и центробежные силы были гораздо больше, чем на острове Британия[91]. Здесь, в Англии, именно ограниченность территории способствовала объединению различных сословий (в первую очередь, сплочению рыцарства) в борьбе против короля. Стимулом для такого объединения послужил и передел земель Вильгельмом Завоевателем, облегчивший контакты между землевладельцами во всей Англии и обеспечивший единство их интересов, по крайней мере в плане противостояния центру. Нам еще предстоит показать, что в определенной мере расхождение интересов и противостояние сил (не столь значительные, чтобы вызвать распад государства, но достаточные для возникновения препятствий для непосредственного объединения разных сословий) укрепляют позиции центральной власти.
Так что возможности расширения сферы влияния центральной власти и формирования монополии на господство у королевства — наследника западнофранкского царства были не так уж малы.
Остается более детально показать, как дом Капетингов воспользовался этими шансами, а также пояснить действия механизма монополизации господства, что сформировался в этом королевстве.
2. О механизме возникновения и действия монополии
Общество, которое мы называем обществом Нового времени, характеризуется — прежде всего на Западе — определенным способом образования монополии. У индивида отнимается право свободно распоряжаться оружием, оно переходит к аппарату централизованного насилия[92], который может принимать самые различные формы. Точно также налоги с владений и доходов индивидов концентрируются в руках социального центра власти. Финансовые средства, оказывающиеся в распоряжении этого центра, способствуют поддержанию монополии на насилие, а последняя поддерживает монополию на сбор налогов. Ни одна из них не преобладает над другой в каком бы то ни было смысле — нельзя говорить о приоритете хозяйственной монополии над военной или наоборот. Мы имеем дело с двумя сторонами одной и той же монополии. Стоит оказаться поколебленной одной стороне, как за тем автоматически следует потрясение основ другой, хотя последствия для каждой из сторон монополии на господство могут быть неодинаковы.