О пользе размышлений

— Джейн, все дело в том, что Азкабан охраняют не люди, а дементоры. Это магические существа, которые питаются светлыми чувствами людей. Преступники, заключенные в тюрьме, остаются в итоге один на один с самыми мрачными воспоминаниями своей жизни и каждый день переживают все темное, что случалось с ними. Это действительно очень страшное наказание, и хуже него может быть только одного — «поцелуй» дементора. Когда в волшебном мире казнят преступника, дементор выпивает его душу, и от человека остается только пустая оболочка.

От слов леди Гринграсс всех в комнате пробрал озноб. Гермиона уже знала, что магический мир это не то место, где царят доброта и нежность, но ее все равно поразила подобная суровость закона. Она дала себе слово найти в библиотеке побольше информации об этих страшных существах.

— Но откуда в наше время подобная жестокость? — Джейн Грейнджер была потрясена не меньше своей дочери. — Разве можно обрекать людей на подобные пытки?

— Увы, в магическом мире сохранилось слишком много пережитков старины, — Виктория произносила эти слова с отчетливой грустью. — Просто большой мир слишком быстро меняется в последнее время, и волшебники не успевают за ним. Но и те, кто живет в обычном мире, часто забывают, что идеи гуманизма совсем недавно одержали победу в умах людей. Как вы помните, мой муж был моряком, и он рассказывал, что еще полвека назад на флоте существовали телесные наказания, а сегодня никому и в голову не придет выпороть матроса. Вспомните Джейн Эйр, какие методы воспитания процветали в ее школе, а мораль сегодняшних волшебников гораздо ближе к тому времени, чем к современности. Мы надеемся, — тут она показала взглядом на министра, явно говоря этим, что и мистер Фадж разделяет ее взгляды, — что волшебный мир и в этом отношении сможет догнать обычный. Но это произойдет не завтра и не через год, а намного позже. Люди очень тяжело привыкают к новшествам.

Гермиона подумала, что если раньше она воспринимала отношения Гарри с министром в основном с позиций взаимовыгодного сотрудничества, то теперь у нее появилось желание стать искренней сторонницей мистера Фаджа. Все ее существо выступало против того, чтобы оставлять людей жить в этом средневековье. Тем более, что среди этих людей были и ее друзья.

* * *

Дни, проведенные во Франции, оказались для Гарри сверх меры насыщенными новыми впечатлениями. Он впервые оказался за пределами своей Родины и с жадностью впитывал в себя ощущения незнакомой страны, во многом отличающейся от привычной ему Англии. Первые пять дней их компания не покидала Парижа, бродя по улочкам квартала Маре, поднимаясь на Монмартр и катаясь на кораблике по Сене. Конечно, они посетили Лувр и Дом Инвалидов, побывали на верхушке Эйфелевой башни и спустились в знаменитые катакомбы Парижа. Как и обещала леди Гринграсс, они сходили на парижскую Оперу, потратив на этот раз всего полдня на подготовку к походу в театр, и для разнообразия впечатлений, побывали в кабаре Мулен-Руж, где Гарри и Невилл, не привычные к подобным зрелищам, изрядно покраснели, вызвав этим веселое хихиканье своих подруг.

Неожиданно одним из самых интересных мест во Франции для юных волшебников оказался замок Шенонсо, в котором долгие годы жила Диана де Пуатье. Леди Гринграсс, настоявшая на этой поездке, провела замечательную экскурсию по замку и парку, рассказав захватывающую историю об этой волшебнице, которая была любовницей двух королей Франции и до поздних лет сохранила свою потрясающую красоту.

Как объяснила Виктория, Диана была великолепным мастером зелий, и именно ей принадлежит авторство большинства любовных и косметический снадобий, использующихся волшебницами по сей день. Рецепт знаменитой Аморенции был создан ей для того, чтобы завоевать благосклонность сначала отца — Франциска Первого, а потом и его сына. Зелье оказалось эффективным, и до самой смерти Генриха Второго именно мадам де Пуатье была первой дамой Франции, заставляя законную жену Генриха — Екатерину Медичи мучиться от бессильной зависти. Для того чтобы простые люди не догадались о магической подоплеке «вечной» юности королевской фаворитки, она каждый день принимала ванну из молока ослиц, пустив слух, что подобная процедура способствует сохранению красоты. Ну а для тех, кто продолжал сомневаться, всегда имелись веские аргументы в руках королевского палача.

Во всей этой истории детей заинтересовал один интересный момент.

— Виктория, насколько я помню, вы говорили, что семья Гринграссов единственная в Англии, принадлежащая к аристократии обоих миров, — Гермиона всегда обращала огромное внимание на детали рассказов матери своей подруги. — А как много подобных семей было во Франции?