О них не упоминалось в сводках

Части, пробившиеся из окружения, ушли в район Гомеля, где формировалось управление Центрального фронта. Наша дивизия, как и все войска бывшей 4-й армии, вошла в состав 13-й армии этого фронта…

Используя передышку, подразделения укрепляли свои рубежи, вели инженерные работы. Почти каждую ночь полки посылали разведывательные группы на шоссе, тянувшееся вдоль того берега в двух-четырех километрах от реки. Группы устраивали засады, брали пленных. Желающих пойти в разведку в каждом полку было много. В штабной батарее тоже организовалась небольшая группа. Возглавил ее лейтенант Васильев, новый командир батареи, сменивший раненного в бою Александра Макарова.

Семенихин, как только узнал об этой группе, начал просить, чтобы обязательно включили и его. Вскоре разведчики получили боевое задание. Они благополучно переправились на противоположный берег реки. Линию фронта перешли около деревни Мирогощь. Группа обогнула Чериков с севера и добралась до деревни Вохор, что в пятнадцати километрах к востоку от города. Здесь, на правом фланге дивизии, бойцы вторично пересекли фронт. За двое суток разведчики увидели многое.

Васильев и Семенихин рассказали, что все районы, прилегающие к шоссе, забиты немецкими войсками. Фашисты двигались к Кричеву. Очевидно, противник готовил новое наступление.

Ночами группа приближалась к шоссе, открывала огонь по автомашинам с немецкой пехотой, а потом скрывалась в лесу. После таких вылазок сзади долго трещали автоматные очереди.

— Все ночи напролет на шоссе стрельба и ракеты, — добавил Васильев. — Видно, не одни мы там действовали.

На проселочной дороге около Латыщина разведчики увидели толпу местных жителей. Их гнали в Чериков четыре немецких автоматчика. Неожиданно выскочив из леса, бойцы напали на гитлеровцев, которые так растерялись, что не оказали никакого сопротивления. Советские люди были освобождены.

Меня особенно заинтересовало сообщение Васильева о том, что при переправе через Сож в районе деревни Вохор разведчики не встретили на нашем берегу ни одного советского бойца. Гитлеровцев около берега тоже не оказалось.

— А ведь когда реку переходили, было совсем светло. Хотели это сделать перед рассветом, да задержались, — как бы оправдываясь, произнес Васильев.

— В таком деле лучше не рисковать, — заметил я. — Что же вас задержало?

— Пусть Семенихин расскажет. Это его мы в кустах дожидались.

Оказывается, Семенихин заметил на окраине деревни сарай, около которого стояло десятка два мотоциклов. В сарае спали немцы. Лейтенант Васильев не разрешил напасть на них, так как не знал обстановки в районе намеченной переправы. Когда же бойцы вышли к реке и убедились, что противника там нет, Семенихин снова обратился к командиру за разрешением «сбегать к сараю и поколотить фашистов». Васильев в конце концов дал согласие.

Подкравшись незаметно, Семенихин тихо снял дремавшего часового и забросал фашистов гранатами.

Разведчики благополучно вернулись из поиска, принесли с собой четыре немецких автомата, два пистолета и документы, которые свидетельствовали, что в районе между Пропойском и Кричевом появилась 34-я немецкая пехотная дивизия, входящая в состав 2-й немецкой армии.

Капитан Деревенец приказал мне выехать на правый фланг, проверить там состояние обороны и узнать, есть ли соседи.

Мы с Васильевым и Семенихиным, проехав от Гронова до Борисовичей, убедились, что оборона тут очень слаба. На пятнадцатикилометровом фронте находилось всего лишь около двухсот человек с одним бронеавтомобилем и танком. Располагались они несколькими заставами.

Здесь немцы легко могли форсировать реку в любом месте. Но они по-прежнему пытались сделать это почему-то в районе Черикова, неся значительные потери. Или разведка у противника никуда не годилась, или он замышлял что-то другое. А мы, увлекшись боями за Пропойск и помощью войскам, выходившим из окружения, совсем забыли о своем правом фланге.

От Борисовичей в сторону Кричева соседей у нас не оказалось. Мы прошли пять километров, но никого не обнаружили.

На противоположном берегу в населенных пунктах Устье и Вохор было полно немцев. В Устье размещался, видимо, мотоциклетный полк, так как там все время сновали взад и вперед мотоциклисты и велосипедисты. К школе в Вохоре то и дело подъезжали одиночные машины и мотоциклы. Там, вероятно, помещался немецкий штаб, и это в полукилометре от реки! Все передвижения противника были хорошо видны даже невооруженным глазом.

— Вот наблюдаем, — сказал мне командир роты лейтенант Д. П. Чернышев, расположившийся с одним стрелковым взводом на опушке леса. — Немцы к нам не лезут, ну и мы не стреляем. А так хочется в них пальнуть!

— Так за чем же дело стало? — спросил я.

— Потревожить их проще пареной репы, а что потом? Если они через реку полезут, чем остановить их? — ответил Чернышев. — Вот и прикидываешь, что выгоднее.

— Да, дела неважные. Если немцы тут ударят, то дивизии от реки придется отходить, — согласился я.