О них не упоминалось в сводках

Севернее заняла оборону по реке Проня 42-я стрелковая дивизия. Для усиления 44-го стрелкового полка этой дивизии, на который возлагалась оборона Пропойска, был передан наш 84-й артполк. Мы снова остались почти без артиллерии.

О том, что происходило впереди — на Днепре, мы узнавали из скупых сводок Совинформбюро.

Полковник Семенов сообщил мне и Деревенцу, что нашей 4-й армии, располагавшей фактически только 28-м корпусом, поставлена задача не допустить прорыва немецких войск в направлении Пропойск — Кричев. 47-й стрелковый корпус, тоже входивший в состав армии, имел огромную нехватку личного состава, совсем не имел артиллерии и был сосредоточен в районе Новозыбков — Климово для пополнения.

Двое суток я провел на рубеже обороны стрелковых полков и в боевых порядках 84-го артполка: проверял готовность артиллерии. Противника перед дивизией еще не было. Оборонительные работы шли полным ходом.

С наблюдательных пунктов, расположенных на правом фланге дивизии, хорошо видны были противоположный берег реки, восточная и южная окраины Пропойска, шоссе, выбегавшее из города. По дороге двигалось в обе стороны много машин и повозок. Часто появлялись в одиночку и звеньями немецкие самолеты, стреляли из пулеметов и сбрасывали бомбы. Движение замирало. Но как только самолеты удалялись, машины и повозки снова пускались в путь.

Огневые позиции артиллерийского полка были выбраны удачно и хорошо замаскированы, особенно позиции батарей, которыми командовали лейтенанты Шомоди, Ларюхин и старший лейтенант Чапенко. Командир полка майор Воропаев и командир 1-го дивизиона капитан Лубинский были мастерами маскировки. Они научили этому и своих подчиненных.

Все шло нормально. Люди жаловались только на отсутствие топографических карт, по которым можно готовить данные для стрельбы. С этим у нас было плохо. Для общей ориентировки пользовались географическими картами Белоруссии. Одна-единственная карта масштаба 1:100 000 находилась у командира дивизии.

Довольный своей поездкой и бодрым настроением артиллеристов, возвращался я на командный пункт. Дорога то шла лесом, то выбегала на простор полей. В золотистых солнечных лучах купались березовые рощицы. Темной стеной стояли заросли елей. Хотелось выйти из машины и приподнять еловые ветки, веером нависшие над землей, под ними часто прятались белые грибы.

Вскоре я подъехал к штабу, укрывшемуся в лесу. Полковник Семенов и капитан Деревенец только что вернулись из других полков. Ординарец Семенова красноармеец Скиба кипятил на маленьком костре чай в котелке. После того как я доложил о своей поездке, Семенов сказал:

— Наши войска на рогачевском направлении перешли в наступление. Об этом передавали по радио.

— Может, и обороняться здесь не придется?! — обрадовался Деревенец.

— Не знаю, — ответил Семенов, прихлебывая чай, только что налитый из дымящегося котелка.

Я удивлялся, как это полковник умудряется не обжечь рот.

С нетерпением ждали мы, когда вернется из штаба армии Тер-Гаспарян. Мы думали, что он привезет хорошие новости. Но получилось другое. Новости оказались крайне неприятными. Подполковник сказал, что еще 10–11 июля немецкие войска форсировали Днепр. К вечеру 14 июля, продвинувшись на сто километров, они захватили Мстиславль, угрожая с севера Кричеву. Складывалась очень трудная для нас обстановка.

2-й дивизион 84-го артполка был срочно направлен в район севернее Кричева для совместных действий с частями 6-й стрелковой дивизии, которые должны были не допустить немцев к городу. Наша дивизия получила новую задачу. Совершив в ночь на 15 июля тридцатикилометровый марш, она сосредоточилась в лесах южнее Черикова. Предполагалось, что мы примем участие в контрударе по группировке противника, прорвавшейся на Горки — Мстиславль. Но контрудар не состоялся.

На рассвете был получен новый приказ: немедленно вернуть 107-й стрелковый полк с 1-м дивизионом 84-го артполка к Пропойску. Оказалось, что немецкие танки ворвались в Пропойск, потеснили 42-ю дивизию и продвигаются на Чериков.

— Черт знает что это такое! Только от Пропойска ушли, а там прорыв! — возмущался Тер-Гаспарян. Он был человеком горячим, вспыльчивым и на все промахи, как свои, так и чужие, реагировал всегда болезненно.

Полковник Семенов поддержал его:

— Какая-то свистопляска. Из-под самого носа немцы город у нас отхватили. Рубаха горит, а мы в сапоги воду льем! Столько войск, а фашистов никак не задержим!

— Войск немало, да и дыр хватает, успевай только затыкать!

Слушая их разговор, я подумал, что управление войсками на нашем направлении осуществляется, вероятно, далеко не лучшим образом. Ни я, ни другие товарищи не знали в то время ни размеров неудач, ни их причин. Сведения о событиях за пределами дивизии доходили до нас с опозданием, в самых общих чертах.

Днем части дивизии вели разведку переправ через Сож, заготавливали плоты на случай форсирования реки.