О мифах и магии (ЛП)

— Вот, — Лили сунула ему в руку свёрток, — открывай.

Снейп подчинился. Колода карт, новенькая, блестящая и…

— Палка.

— Палочка! — поправила она. — Волшебная палочка. Покажешь мальчишкам в школе. Там ещё книжка, с фокусами… — она сдвинула оберточную бумагой, и под ней действительно оказалась книга — на обложке мужчина во фраке, сквозь его пальцы струится дым. Лили широко улыбнулась. — Расскажешь потом, как получилось. У меня двойной подъём не идёт толком.

Снейп уставился на книгу, затем на чёрную палочку в своей руке.

— Э-э, спасибо, — сказал он, пытаясь придать голосу энтузиазма. Наверное, улыбка вышла очень уж страшной, потому что веселье Лили как рукой сняло. — Спасибо большое, — повторил он.

Подарок отправился с ним в школу. Но только картам повезло увидеть мир вне чемодана — и погнуться и запачкаться в грязных руках во время игры в снип-снап-снорум и «Большой Дон».

Годы тянулись, подарки Лили занимали в его чемодане всё больше места, и Снейпу казалось, что он живёт двойной жизнью. В школе никто не звал его Северусом — на всей территории школы его именем был короткий резкий оклик «Снейп!», за которым следовал пронзительный, на грани глумления, хохот. Его приятели не имели представления о другом Снейпе — о Северусе, обитавшем в мрачнейшем уголке Коукворта и курсировавшем от парка к расположенному в более благополучном районе пригорода дому, где жила семья Эвансов. Никто не расспрашивал его о родителях, о жизни за воротами Вортфилда. Проведя несколько мучительных недель в тупике Прядильщика, свернувшись калачиком в своей крохотной спаленке, Снейп возвращался в школу, закрытый формой от галстука на шее до тщательно выглаженных рукавов. Никто не замечал синяков на его руках и груди, порезов от осколков пивных бутылок на спине.

И так пять лет.

Она продолжалась так долго, эта тайная жизнь Снейпа. Он был уверен, что покинет стены Вортфилда, оставив всех в неведении. Но однажды, когда ему было семнадцать, пасхальные каникулы выдались особенно бурными, погода не по сезону теплой, а в программе по физкультуре сразу после каникул появился футбол, для которого требовалась соответствующая форма.

— Снейп, что, черт возьми, с тобой произошло?

Джонатан, Аристократический Говнюк №1. Снейпу он нравился только иногда, в основном, когда тот не пытался списать у Снейпа домашку. Джонатан припёр его к стенке в раздевалке, пока Снейп, роясь в своём шкафчике, мучительно вспоминал, куда положил свои гетры, чтобы не пришлось выходить на поле с голыми ногами.

— Ты же весь в синяках, — сказал Джонатан, — некоторые даже зеленые.

— В аварию попал, — ответил Снейп, пытаясь вытянуть рукава футболки так, чтобы они закрывали больше, чем им было предназначено.

— Мой кузен попал как-то в аварию, — вклинился Редди, Аристократический Говнюк №2. Редди любил на биологии ловить насекомых и отрывать у них лапки заживо, но состоял сплошь из стальных мускулов и костей и мастерски проносил в школу вино и сигареты. — Ничего подобного на нём не было.

— Это была серьёзная авария, — сказал Снейп.

— В неё твои ноги попали?

Собиралась толпа. Все его друзья — Джуро, Райтман, Беррет, все они толпились вокруг, оглядывая его с ног до головы, пытаясь обнаружить ещё изъяны.

— Он такой приезжает.

Слабый голосок принадлежал Беррету — скромному тихоне Беррету, который был не грознее божьей коровки и смышлёнее, чем кто-либо мог предположить.

— После каникул, — продолжил Беррет. — У него всегда синяки. Он старается их прикрыть, но я видел.

Остальные мальчики глянули на Беррета искоса, но внимание их быстро вернулось к Снейпу.

— Кто? — спросил Редди, сжимая кулаки, и Снейп невольно ощутил прилив нежности к здоровяку. — Кто это сделал?

— По-моему, — снова Беррет, — это его отец.

— Это правда, Снейп? — спросил Джонатан. Его красивое лицо ничего не выражало, а взгляд был жёстким и холодным. — Это сделал твой отец?

Снейп не ответил.

И его нежелания отвечать было более чем достаточно.

На поле их команда стёрла команду другого общежития в порошок со счетом двенадцать—ноль.

В ту ночь они праздновали победу.

И начали планировать месть.

***

Гермиону поглотил вечерний сумрак, и только её глаза, огромные, чёрные, видны были в мерцающем свете каминного пламени. У Снейпа кольнуло в сердце: она обулась.

— Ваш отец бил вас. И поэтому вы спланировали его убийство.

Снейп повертел кружку в руках.

— Не то чтобы он этого не заслуживал, — продолжила Гермиона и поторопилась добавить: — Ну, то есть, я бы ни за что не стала поддерживать такие методы, но Северус, неужели вы…

— Был настроен серьёзно? — сказал он прежде, чем она могла закончить своё предложение как-то по-другому. — Я — нет.

— А остальные — да?

Снейп подался вперёд и бросил в огонь полено.

— Расскажите, — попросила она.

Он долго молчал, тыча кочергой в пламя, ощущая на языке горечь чайной заварки.

— Я дал им ключ. Сделал дубликат для Джонатана.

— Вы… вы дали им ключ от своего дома.