О маленькой птице размерами с остров

Бой старинных часов огласил полдень, когда оба ученых оказались в квартире. Часы были единственным предметом старины в обители доктора. Квартирка была небольшой, но довольно вместительной, для того чтобы расположить в себе сразу несколько интерьерных стилей. В комнате совершенно гармонично располагался кожаный диван, а также сундук на манер лофта и рядом гардина в цветочек в стиле Прованс. Большое количество полочек, столиков, бюро и подоконников умещало на себе еще кучу всего, что только можно поставить, от оловянного зайца, до цветочных горшков с часами внутри. Везде было стерильно чисто, что могло бы вероятно удивить, однако при небольшом освещении чистоту разглядеть было не просто.

Профессор Лэйард был здесь уже не впервой и охотно плюхнулся на свое обычное место в углу дивана, не дожидаясь приглашения. Приглашения собственно и не последовало. Доктор Рич полу спиной полу боком, сел напротив камина в плетеное кресло и первым начал разговор.

–Нам одним ничего не известно. Как по мне это очевидно.

– Я так не думаю Джеймс, – среагировал Лэйард, – будь этот объект секретным, он не висел бы у всех на виду, надо быть полным болваном, а тот, кто его туда запустил точно не болван.

– То есть угрозу сверхдержавы вы исключаете, а как на счет космонавтики? – допытывался Рич. Он специально вел разговор таким образом, чтобы его заведомо ложные варианты оспаривались, уже в процессе спора он улавливал действительно стоящие мысли.

– Если это не касается вооружения, если это научный эксперимент или вроде того, я бы мог попытать своих зарубежных коллег, – предложил доктор Лэйард. На самом деле Лэйард в душе надеялся, что все разрешиться самым банальным образом и закончиться скоро.

–Сейчас это нас не касается напрямую. Это так и впредь журналисты должны оставаться такого мнения. Однако, вероятность того что оно коснется, существует и прежде всего что мы должны для этого сделать – это подготовка. Что там еще может быть, на что это похоже? – доктор понял, что спор из собеседника придется тянуть.

– У нас есть много загадок, которые полностью мы может, и не решим никогда, но это еще не означает, что они чудесного происхождения, а не физического. Каким образом вы хотите подготовиться к тому, о чем не имеете ни малейшего представления? – на лице Лэйарда изобразилось крайнее недоумение.

–Может и вам об этом лучше не знать …

Звезды на небе и в небе луна

Где-то под снегом она не видна

Там бьются о глыбы огромные рыбы

Веки захлопнет родной великан

Его ль это все же что если новый обман

Не снитесь мне больше безумные сны

Тем, кто в них живет, они не нужны

Будь лихо мгновенье, отринет сомненья

Один великан и сотни из нас

Будь черта храбрее вырви свой глаз

Невечное солнце жги свое пламя

Мой великан пронесет свое знамя

Но рухнет надежда один лишь невежда

Споткнется о камень и вниз полетит

С собой собирая кучу больших пирамид

Бар до этой секунды наполненный музыкой, опустел и уже на последнем аккорде из туалета вышел один мужчина. Этот человек не слышал и не мог услышать песни, тем ни менее он счел уместным, а может и не думал в этот миг ни о чем вовсе, так или иначе он аплодировал, стоя с пьяной ухмылкой. Через секунду он уже неуверенно ковылял к своему столику, попутно задевая другие столы и стулья, а после, усевшись на свое место, задремал. Исполнительница песни Хлоя ушла со сцены, прямо спрыгнув вперед, прыгать, было не высоко, всего пару ступенек. У нее не было желания в этот момент даже для самой себя, сойти, как полагается, обойдя кулисы. Хлоя подошла к стойке, уселась на высокий стул и положила гитару рядом с кучкой вымытых стаканов. Карл не нашел нужных слов сию минуту и только печально посмотрел на девушку.

–И для чего это все? – спросила Хлоя, повернувшись назад и разглядывая зал.

– Наверное, это тебе одной известно, иначе я прогнал бы тебя от сюда паршивой метлой, как поступают с бродячими собаками. Ты ведь, по сути и есть бродячая самка собаки, – неловко вставил Карл.

– собаки и есть самки, а самцы собаки – псы. Ты очень большой дядя и иногда меня поражаешь, – Хлоя улыбнулась старому бармену, – ты ведь знаешь, у нас одна мечта.

– Я не могу представить этот бар прежним, и знаешь почему? Время. Когда-нибудь будут и лучшие времена, но ничего не будет прежним.

Одновременно с последней репликой Карла и тоскливым вздохом Хлои, оба посмотрели вокруг, и каждый вспомнил свою сцену, свой день в этом баре.

Ночь уже как несколько часов окутало небо в черное одеяло со звездами, и город потонул в атмосфере тишины. «Червовый туз» был едва не единственным, кто еще мог бы светить в темном мраке ночи, но находился в подвале, из которого видны были только два окошка у самой земли.

– Просыпайся Лэйард и бегом к восточной дороге, – прокричал в трубку профессор Рич в волнительном восторге.

– Который час?

– Позже вопросы, живо бегом, я одного тебя только и жду.