О маленькой птице размерами с остров

Дом был далеко, а существовал ли он теперь, Каин уже с точностью сказать и не мог. В любом случае идти ему оставалось только туда, предстоял путь длинною еще в двадцать лет. За это время Каин успел повидать новый мир, но отчего-то он не показался ему таким уж новым. Ничего не менялось в больших городах и уж тем более в маленьких. Единственное что изменилось – это люди, кругом теперь только и говорили о праведной жизни, хотя и далеко не все ее вели, потому что до конца не знали что именно праведно. Развивалась религия и даже несколько, а с ней и дома похожие на тот, в который шел Каин. Строили соборы – они-то и были похожи на дом Каина. Повсюду явилось множество крестов и сердец, символизирующих принадлежность к богу. Каину пришла мысль снова взять себе имя, как он делал это раньше. Теперь представиться Джимом в Англии было как минимум неловко, ведь так они именовали того, кому поклонялись. Во всех остальных странах нарицательным стало настоящее имя Каина, как можно догадаться – Каин. Явившись в Англию и не придумав нового имени, Каин вскоре понял, что новое имя может и не понадобиться, так как за целый год в этой стране никто ни разу не спросил у него имени. Разросшийся город еще сильнее укрыл от любопытных взоров дом Каина, да так что он сам с трудом сумел его найти. Войдя же в дом, который теперь все принимали за старинный собор и по-прежнему интересовались им мало, Каин прошелся до своего письменного стола и поправил на нем книги, так будто уходил на часок. Именно когда он вошел в свое жилище, ему показалось, что те одиннадцать лет шли куда дольше, чем последующие семьсот. Добравшись до дома, Каин был невероятно этому рад, так что просидел, не выходя около года, но вдруг в его голове всплыла мысль о комнате Марии из разговора с Ником. Каин снова стал посещать библиотеки города в поисках ответа или хотя бы намека, нечто похожего. Попытки оказались тщетны лишь потому, что Каин искал реального человека.

Подумать только, долго ли жил Каин на свете, полный мыслей о судьбе своей, его роли в обществе. Порывшись в воспоминаниях, Каин смог вспомнить разве что тот период его научно исторической деятельности, опять же скрываясь под масками других имен. Главным делом своей жизни, как считал Каин то, которое он провел под именем Джим, тогда как свое собственное превратилось в маску. В настоящем Каин снова делал попытки войти в общество, показываясь в нем небольшими периодами, лет по десять и исчезая снова как минимум сроком вдвое большим. Эти появления были разнообразны, а первый раз он сделал попытку сделаться доктором. Он неплохо разбирался в анатомии, не боялся крови и к тому же провел около двадцати лет в обучении, часто проверяя свои знания на самом себе. Достигнув некоторых успехов, Каин начал набирать популярность, многие известные врачи тщетно пытались получить от него консультации, что уж там, просто бы увидеть. Когда дошло до того, что врачи стали ходить к нему на прием, Каин прекратил врачевать. Следующие двадцать лет Каин отвел на то, чтобы о нем забыли как о докторе. Новое появление было связано со старой деятельностью историка, и тогда уже Каин без лишнего зазрения совести сумел признаться себе, что вовсе не станет искать общества, а просто возьмет от него то, что ему сейчас нужно. Нужны были новые источники, помимо библиотеки, а так же средства, чтобы купить нужные книги. Позже Каин становился скульптором, на чем и решил закончить также спустя десять лет. Прошло, по меньшей мере, около века в сменяющих одна другую ипостаси Каина, и главное как он считал было то, что он построил небольшой ресторанчик в подвале на манер Ауэрбаха в Лейпциге. Он дал ему имя – Елена, в честь троянской царицы. Ресторан просуществовал в первозданном виде не долго, во всяком случае, если брать по летам самого Каина, тридцать лет совсем пустяшный срок. В один день Каин вышел из ресторанчика и уже больше не возвращался. Его ухода долгое время ресторанчик не чувствовал вовсе, ну а спустя пару лет им заправлял уже другой человек.

Прекрасно сознавая, к чему ведут отрешения и всякого рода заточения, Каин все же оставался один, будто борьба со своим сумасшествием была ключом к жизни, а вовсе не вела в обратную сторону. Каин очень долго боролся и всегда побеждал, иногда заходя на такие грани, при которых можно сказать, что уже проиграл, он все же оставался жить в разуме. Теперь он снова отчаянно проигрывал и если приглядеться внимательно, пожалуй, и проиграл. Только ни кто не приглядывался, до определенного момента.