О любви и не только

Все ели, пили, веселились и свободно говорили и спорили обо всём: политике, искусстве, любви и некоторые даже ухитрялись заниматься ею в укромных уголках…

Но одна тема враз объединила всех: 12 апреля 1961-го года впервые в мире в космос полетел советский гражданин Юрий Гагарин! Ликование было всеобщим, и верилось и не верилось, что наш человек в космосе! И хотя он сделал один оборот вокруг земного шарика, это было не важно, главное: космос наш! Потом все дружно прилипали к экранам телевизоров, а у кого его не было, ходили к соседям, и следили за поездками Первого космонавта по всему миру и пили за его здоровье!

Но наступил май, надо было кончать пьянки-гулянки и готовиться к вступительным экзаменам, которые в творческих вузах проводились раньше. Мы уволились с любимого завода, устроив прощальный «сабантуй» прямо в раздевалке. На прощание работяги подарили по медной увесистой эмблеме автопогрузчика и оставили масляные отпечатки пальцев на первой страничке первой трудовой книжки.

В конце июня мы с Эдиком двинули в Москву, и не куда-нибудь, а во ВГИК – Всесоюзный государственный институт кинематографии. Но там случился облом. На режиссёрский надо было иметь хотя бы запись о работе в театре, а у нас стояло общее: слесарь по металлу. А мне на киноведческий необходимо было представить статьи или очерки, хотя бы в рукописном виде. Не мог же я в комиссию подать свой дневник! Так не солоно хлебавши мы разбежались: Эдик сам подался к своим родственникам, которые жили где-то в Подмосковье, а я пошёл к Филиппу Латипову, чей адрес у меня был.

Это оказалось недалеко от Киевского вокзала в большом доме на набережной. Фила дома не оказалось, призвали в армию – он был старше меня, но его родители приняли меня радушно: накормили, напоили и уложили спать в нише окна, на его кровать. Я мог даже лёжа видеть и слышать, как поезд метро, вырываясь из подземелья, с грохотом катил на мост, чтобы скрыться под землёй на другом берегу Москва-реки.

На следующий день я поехал на Метростроевскую улицу, в МГИМО – Московский государственный институт международных отношений, надо было оправдать предсказание Маргариты Генриховны! Но и там мне дали от ворот поворот: в этот вуз принимали только по направлению партийных или комсомольских органов – этого не было в справочнике. Слегка расстроевшись, я отправился на Красную площадь.

Поначалу даже заблудился, пошёл из метро в другую сторону и оказался напротив шикарной гостиницы «Метрополь» и даже вошёл внутрь. Потом развернулся и стал в небольшую очередь в мавзолей Ленина, мумия вождя меня совсем не впечатлила – и чего люди раньше простаивали по несколько часов? Мне больше понравилась кремлёвская стена с именами известных людей, чей прах захоронен в ней, и Александровский сад с царским гротом. Через Манежную площадь я попал в здание факультета журналистики МГУ – вот куда надо поступать! Но и здесь нужны уже опубликованные творческие работы. С мыслью об этом я покатался на речном «трамвайчике» и вышел на пристани возле Киевского вокзала. Купив билет во Львов, бросил горсть монет в воду и сказал: «Я ещё вернусь!»

Дома меня ждал сюрприз: приехали отец в отпуск и мать с сестрой и все вместе с братом так меня обработали, что я подал документы в политехнический. Всё оставшееся лето зубрил физику, химию и математику и с трудом поступил, но не на РТФ – престижный радиотехнический, а на факультет автоматики и вычислительной техники – ФАВТ. Его только организовали с учётом на будущую перспективу, но мне было всё равно, душа к технике не лежала. И приняли меня скорее всего из-за матери со званием «Героиня» – пятеро детей, и благодаря брату, который в институте был на хорошем счету.

Реформа образования коснулась и высшей школы – собрали из таких, как я, без двухлетнего стажа работы одну группу и отправили на приборостроительный завод п/я 49 – дорабатывать стаж. Это был так называемый «ящик» – предприятие оборонной промышленности. Устроили нас в сборочный цех, так что мы днём работали, а вечером учились, как говорили, «очно-заочно», что не совсем верно. На следующий год обещали перевести сугубо на дневное обучение, правда, не всех, а только тех, кто успешно сдаст две сессии.

На заводе мне понравилось – чистенькая территория, аккуратные дорожки и газоны вокруг нескольких зданий. Наш цех был на третьем этаже самого большого из них – с высоким потолком и широкими окнами, так что было видно Стрийскую улицу и парк. Через всё помещение тянулся длинный конвейер, за которым на вращающихся креслах сидели с полсотни девушек и женщин в белых халатах и шапочках, все, как на подбор – красавицы! Мужчин было мало, только на контроле, приёмке и обкатке приборов, поэтому нас приняли доброжелательно: доверили «самое главное» – подносить работницам ящики с винтами, гайками, мотками проводов и прочими деталями. Так постепенно познакомились со всеми и определились с симпатиями, потому что некоторые «девицы» вызывали нас сигнальными лампочками, даже если у них все детали были в достаточном количестве.