o f2ea2a4db566d77d

хотя ни секунды в это не верили – потом шаг постепенно сделался размеренней и изредка

даже стали выскакивать замечания, но так резко, будто сами слова друг друга пугались: «м-

м-м, погода» – «да»… «ветерок» – «разве?»…; и лишь тогда их скованность прошла

окончательно, когда вдруг кто-то обронил слово «Москва» и тут же выяснилось, что оба они

из столицы, а в Карелии недавно.

Впрочем, будь Илья и Вика откровеннее в рассказах о своем прошлом, им бы открылись и

не такие совпадения, ведь до того, как перебраться в поселок Вяртсиля, один коротал дни в

сортавальской лечебнице для душевнобольных, а другая находилась на учете у психиатра в

оздоровительном центре под Петрозаводском, – трагические обстоятельства, приведшие их

туда, отчасти друг друга повторяли, и, наконец, самое главное – кто же посоветовал им не

спешить с возвращением в Москву и некоторое время отсидеться именно в этом карельском

городке на границе с Финляндией, признайся они в том сразу, возможно, вся головоломка бы

и не сложилась. Летом 2008 года оба перебрались в соседнюю деревеньку Анонниеми –

коллега Ильи, отправившийся на несколько месяцев к финским родственникам, упросил их

постеречь свой дом близ озера Янисъярви и взять на себя хлопоты, связанные со сдачей

оставшихся комнат туристам, – в летний сезон они съезжались сюда толпами, как со всей

России, так и из Финляндии, и хотя по берегам знаменитого озера было достаточно турбаз,

многие все же предпочитали дешевый частный сектор. Учебный год закончился, так что

Илья покинул вяртсильскую школу с чистой совестью, а Вика, не любившая сидеть без

работы, устроилась библиотекарем на детскую базу отдыха неподалеку от Анонниеми, своим

грозным видом повергая в трепет ребят, изредка являвшихся за книжками или журналами.

-

Сейчас… вот так… - смущенно лепетал Илья ночью того же дня, когда Яше пришлось

возиться с трупом третьего бобра.

Вика, на которой лежал сельский учитель, терпеливо молчала. Оба не совсем понимали,

зачем им это. Не то, чтобы хотели друг друга, скорее, оказались жертвами стереотипа,

гласящего, что между женщиной и мужчиной не бывает дружбы, – рано или поздно дело

непременно доходит до секса. Вот и старались. О страсти уж точно пока речи не шло. Илья

неуклюже дергался на Вике, пытаясь одновременно расстегнуть ее бюстгальтер и спустить

собственные джинсы. Положение усугублялось еще тем, что Вика была намного выше и

крупнее Ильи, и он на ее фоне выглядел какой-то жердочкой.

-

Спереди расстегивается, - тихо объяснила девушка.

-

Что? – переспросил Илья.

-

Спереди расстегивается, - чуть громче повторила Вика.

-

Что?

-

Спереди расстегивается!!! – заорала она.

-

Да я слышу!! – неожиданно закричал в ответ Илья, он ведь никогда не повышал

голоса, но сейчас был чрезвычайно сконфужен и не контролировал себя. – Я спрашиваю: что

расстегивается? Что именно?

-

Лифчик этот…

Оба снова затихли и некоторое время лежали без движения.

-

Давай лучше не будем сегодня, - примиряюще предложила девушка.

-

Ага…

Они расползлись в разные концы большой, скрипучей кровати. Молчали. Вика зажгла

лампу на прикроватной тумбочке, но накидывать на себя ничего не стала – так и сидела,

потупившаяся, в бюстгальтере цвета топленого молока. Пауза затягивалась. Илья поправил

сбившуюся рубашку. Уставившись на свое колено, он нервно рассмеялся и сказал:

50

-

А вот действительно, носятся с этим сексом как с писаной торбой. Тоже мне явление…

-

Кто такая эта торба? – тут же отозвалась Вика.

Посмотрели друг другу в глаза и синхронно расплылись в добрых, веселых улыбках. Это

была их любимая игра, освоенная еще в те дни, когда Илья провожал малознакомую Вику

домой из школы. Он тогда почему-то сказал, что, каким бы большим ни был активный

речевой словарь, это еще не значит, что человек понимает смысл всех употребляемых им

слов. Например, сам он некоторые слова и выражения использует как будто инстинктивно, –

по старой памяти, что ли? – но это не такие слова, с которыми он водит близкую дружбу,

знает, как облупленных – то же ведь слово, «облупленный», что за агрегат такой, от лупы,

никак, происходит? – эти не полностью осознанные, не до конца прочувствованные слова и

выражения всплывают откуда-то из глубин его сознания и, как правило, оказываются,

вовремя и к месту. Вика очень хорошо понимала, о чем он говорит, потому что сама не раз

об этом думала. И они сговорились ради забавы каждый раз испытывать друг друга – родные

ли слова употребляют в разговоре, близко к сердцу расположенные, или эти вот чужие, как

трупы всплывшие?

-

И зачем на нее писают?

-

Все намного проще, Вика. Хотя ты верно чувствуешь – очень не многие могут

похвастаться знакомством с этой торбой. Фразеологические обороты – вообще любопытная

тема, ты можешь успешно их употреблять, даже не ведая об изначально значении

задействованных в них слов. Потому что, когда дело касается фразеологии, ты запоминаешь