o f2ea2a4db566d77d

возвращаются вовсе| :есть одна василиса| :и есть другая василиса| :есть один иван| :и есть

другой иван| :люди, провалившиеся в бездну| :когда алёнушка заболела, морозова

достучалась наконец до органов опеки, но мать и малышку разлучили, а друг для друга они

были единственной связью с миром людей| :девочка-инвалидка умерла, василиса с иваном

сбежали из карелии| :друг для друга они тоже были единственной связью с миром людей||| :в

пиенисуо они вернулись как раз перед приездом в карелию яши| :вот почему алёнушка не

отомстила им раньше, она просто не знала, где их искать| :а яша ничего не заподозрил

потому, что предыдущий участковый замёл все следы| :нет, ты не думай, он по собственной

глупости сдох| :спьяну и от сигареты, что может быть проще~ :но и она, прямо скажем, не

алёнушка васнецова, вздыхающая над прудом в ахтырке| :больше напоминает мне героя

куллерво из финской «калевалы»| :тогда, в 1978 году, родилась сама месть| :и угадай, что её

породило~ :не василиса же| :и наша жалость ей ни к чему| :алёнушка гораздо сильнее, умнее,

хитрее, жёстче, чем обычные люди, нам её никогда не понять| :с такой-то рожей, хм| :и к

тому же способную прогрызть человеку горло| :да, сама заточила себе зубы| :а ты знала, что

в некоторых племенах центральной африки тоже затачивают себе зубы~ :и в малайзии

заостряют, потому что считают, что люди произошли от собак| :понятия не имею, кто её

теперь остановит, но василиса и иван – это одна история| :а борис – это уже алёнушка шире

взяла| :и когда загрызла дину, то ведь тоже шажок в сторону был| :месть её отцу-чиновнику,

нагревшему руки на чьих-то бедах| :только вот я не знаю, как это поможет| :ну отняла она у

него самое дорогое| :а он ведь не видит, что это кара| :наоборот, считает себя жертвой||| :но

алёнушке и пофиг до их раскаяний| :она – сама месть, и только возвращает боль| :так что на

чьём-то месте я бы теперь очень боялась, ох как дрожала бы| :потому что эта сила вырвалась

на свободу| :и пока она не уничтожит то, что её породило – не остановится| :во^ :я тоже

падка до эффектностей, гага| :и, кстати, не ищи связи между рисунками серебрякова и

историей алёнушки| :ищи в деревянной комнате| :конец сеанса связи_

Яша и Илья оставили пререкавшихся женщин и прошли вперёд по одноколейке разведать

обстановку. На карте Карины Эдуардовны была отмечена неопределённая область возле

границы. Лебедев объяснил, что именно в этой точке одноколейка ближе всего проходила от

финской границы, здесь дорога делала поворот на Вяртсиля, и, по его словам,

опознавательным знаком им могло послужить озеро, расположенное в низине, с правой

стороны по направлению движения. Именно его Яша и увидел.

- Ничего не чувствуешь? – обратился он к Илье, стоявшему рядом на путях. Оба они

вглядывались в пограничный лес.

-

А что я должен чувствовать?

-

Ну головную боль там. Галлюцинации ещё не начались? – Яша хохотнул.

-

Да байки, наверное. Холодно и мокро, вот и всё.

- Слушай, тебе не кажется, что женщины постоянно втягивают нас в какие-то

нехорошие истории? – спросил Яков своего приятеля. – И мы покорно следуем на поводу у

их капризов. Вот чего нас сюда занесло?

-

А куда завели человечество мужчины, руководствуясь своей хвалённой логикой? –

ответил Илья.

К ним подошли мягко улыбающаяся Карина Эдуардовна и притихшая Вика.

- Ну вот ваш лес, - Яша махнул в сторону безучастного ельника. – Местность не

болотистая, авось прогуляемся без напрягов. Куда прикажите идти?

- Вперёд! - с готовностью ответила старушка и первая сошла с одноколейки. Остальные

захватили вещи, покоившиеся на дрезине (мужчины – рюкзаки, Вика – ружьё), и

отправились следом.

Казалось, дикий еловый лес полон хрустальной чёткости и простоты, деревья стояли снизу

обнажённые, а покрытые иглами ветви начинались высоко наверху, что создавало иллюзию

177

пустых пространств между стволами и обещало лёгкое продвижение в любом направлении.

Путешественники мгновенно убедились, что это обман. Во все стороны от елей тянулись

тончайшие веточки, покрытые чешуйками – они преграждали путь, хватали за волосы и

одежду, вечно норовили укусить в глаз. Как ни хотели люди двигаться точно вперёд, деревья

постоянно искривляли траекторию их движения. Лес метил путников незаметными

паутинками, комарино лакомился их кровью и досадой. И вместе с тем дарил им здоровый

аромат хвои и стелил под ноги мягчайший игольный ковёр, такой толстый здесь, что даже не

верилось в земной покров где-то там на глубине. Всё вокруг похрустывало, отвечая

движениям людей.

Они шли на просветы в деревьях далеко впереди и наконец достигли поляны. Тут и

замерли синхронно, поражённые открывшимся видом. Напротив, за пределами свободного

пространства, примерно в двух километрах ходьбы, высилась стена соснового леса.