o e460f10b28ddb1c1

— Тебя тут не ждали, Ксения!

— Да неужели? — вскинула она тонкие брови. — Тогда почему, спрятав дочь в этом

доме, ты оставил на воротах допуск для меня?

Внутри у меня образовался кусок льда. А и правда, почему оставил?

— Это случайность, — процедил Вольский сквозь зубы. — Когда я покупал этот

дом и устанавливал защиту, ты еще была моей женой. Теперь же тебе тут не рады.

— Не говори за всех, есть человечек, которому я нужна все так же сильно. —

Блондинка развернулась к громко топавшей в коридоре дочери.

Ураган счастья хлынул на окружающих, потрясая своей силой и глубиной. У меня

даже слезы на глазах выступили — Даша светилась от радости.

— Мама! Мамочка! — Она задыхалась от переполняющих эмоций, прижимаясь к

Ксении. — Ты вернулась!

И она говорила вслух.

Это был шок. Для Вольского… Для торчащей у порога Лизы… Для заглянувшего в

кабинет Васи…

Я же тенью скользнула к стене.

— Даша, как ты могла?! — потрясенно спросил переменившийся в лице ее отец.

Что он подразумевает под «как», гадать не нужно: молчание девочки все считали

следствием психологической травмы, а не хитрым приемом, призванным вызвать жалость.

Вероятно, Даша надеялась, что родители, опасаясь за ее здоровье, вновь будут вместе. А

когда надежды не оправдались, придумала другой план: сообщить матери, где ее прячет

отец, а там уговорить их сойтись снова, манипулируя их любовью к ребенку. Вот только

как ей удалось сообщить адрес?

— Папа, наша мамочка вернулась! — захлебывалась счастьем девочка. — Мы снова

будем вместе!

Больше я, никчемная эгоистка, этого вынести не могла. И бочком двинулась вдоль

стены к выходу. Отпихнув бедром застывшего соляным столбом Васю, выскочила из

кабинета.

Спасибо этому дому за спокойные дни, но пора и честь знать.

Недолго думая я покинула дачу Вольского. И только когда за спиной лязгнули

металлические ворота, осознала: вещи остались в спальне. Можно было бы плюнуть на

них — проклятчик переслал бы их при первой возможности куратору, да только без

телефона тот не узнает, что меня нужно срочно забирать.

Впереди мрачный лес, пронизанный лучами заходящего солнца, позади —

утративший свою привлекательность коттедж. Куда податься огорошенному, пережившему

страшное крушение надежд оборотню?

Любая чащоба привлекательней пряничного домика, в который вернулась ведьма.

Хотя какая из Ксении ведьма? Так, жертва обстоятельств и мужчины, который соблазняет

чужих жен с помощью запрещенных амулетов.

Как герой старого вестерна, я уходила в закат в гордом одиночестве. Уходила с

уязвленной гордостью и кровоточащим сердцем, но зато с грустной улыбкой доброй

идиотки на губах. Все-таки справедливость восторжествовала.

Да, справедливость восстановлена, пускай без моей помощи, но все получили по

заслугам. И я в том числе, потому что забыла незыблемый закон: счастье на чужой беде не

построишь. «Зеркало Купидона» — беда семьи Вольских, не рассказав о нем, я

уподобилась тому, кто его надел на Ксению.

«Первый настоящий поцелуй пары»… Ха! Как это смешно! И глупо. И грустно.

По щекам бежали злые слезы разочарования.

97

Глупая, глупая я! А ведь давала зарок, что никогда в жизни не посмотрю на

мужчину другой женщины, не влезу в чужую семью, не разрушу ее…

Видимо, нравится судьбе слушать клятвы человека, а потом заставлять его

нарушать их.

Глава 10

Заложница

Я не решилась заходить далеко, осталась на опушке леса. Забравшись на

покореженный временем и бурями клен-гигант, вытянулась на одной из его веток и

попыталась уснуть. Улеглась на живот, свесив вниз руки, и потому не боялась свалиться в

крапиву, буйно разросшуюся внизу.

Сон — лучшее лекарство при болезнях и тела, и души. А у меня ныло сердце, и

вспоминать то, что произошло в кабинете проклятчика, прокручивая картинки перед

глазами, нельзя, станет хуже. Проще забыться, выждать несколько часов, пока в доме

утихомирятся, и, вернувшись на несколько минут, забрать вещи первой необходимости, то

есть мобильный, паспорт и деньги.

Можно обойтись и без них, но тогда придется совершать марш-бросок по ночным

пустынным и не очень дорогам. А там даже для оборотня порой небезопасно, и не всегда

благородные Кириллы могут оказаться рядом.

Спать, надо спать, Миа! Спать.

Но как уснуть, когда губы покалывает? А шея горит, словно на ней выжжено

клеймо принадлежности?

Неловко повернувшись, чуть не грохнулась с ветки. Сращивать переломы —

последнее, что мне сейчас необходимо. Чтобы призвать эмоции к порядку, я задышала по

особенной технике боевых магов. Победа — это не только сила и знания, во многом это

самоконтроль и выдержка. И быть хозяином своих желаний и эмоций приходится учиться

всем, кто мечтает брать верх над врагами.

Я не задремала, но отгородиться от случившегося сумела. Время потекло

медленной капелью из плохо закрученного крана.