О чём поют воды Салгира

Пора, пора, мой нежный друг, —
Мой тихий друг, пора!
Здесь только крест из цепких рук
Над «завтра» и «вчера».

Здесь только матовый рассвет —
Который день подряд.
И бред — неповторимый бред
И тонкий, сладкий яд.

И утром, чуть сверкнёт заря,
Кричит на башне медь,
Что больше нечего терять
И не о чем жалеть.

Пусть гордо лжет ей набат
Над площадью пустой.
Но взгляд, твой неподвижный взгляд,
Уже совсем — не твой…

Пора, пора! Как пуст наш дом,
Безмолвны вечера.
И руки сложены крестом
Над «завтра» и «вчера».

И вновь над площадью с утра
Кричит, рыдая, медь,
Что нет ни «завтра», ни «вчера»,
Что нечего жалеть.

Есть только боль тупых утрат,
Пустые вечера.
И взгляд — недвижный взгляд с утра,
И грустное — пора.

1928

«Руки крестом на груди…»

Руки крестом на груди.
Полузакрыты глаза.
Что там ещё впереди?
Солнце? Безбурность? Гроза?

Снится лазоревый сон,
Снится, что я не одна.
В матовой пене времен —
Сон, тишина и весна.

Больше не будет утрат,
Всё для тебя сберегу.
Перекривится с утра
Тонкая линия губ.

Не уходи, подожди.
Знаешь, что будет потом? —
И неспроста на груди
Слабые руки крестом.

1928

«Папоротник, тонкие берёзки…»

Папоротник, тонкие берёзки,
Тихий свет, вечерний тихий свет,
И колес автомобильный след
На пустом и мшистом перекрестке.

Ни стихов, ни боли, ни мучений.
Жизнь таинственно упрощена.
За спиной — лесная тишина,
Нежные, взволнованные тени.

Только позже, на лесной опушке
Тихо дрогнула в руке рука…
— Я не думала, что жизнь хрупка,
Как фарфоровая безделушка.

1929

«Забыть о напряжённых днях…»

Забыть о напряжённых днях,
О трудном детстве, о России:
Не мудрствуя и не кляня,
Перечеркнуть года пустые;

Не замечать больших утрат
(Какое мертвенное слово).
Не понимать, что дни летят
Бессмысленно и бестолково;

Совсем и навсегда простить
Все заблужденья и ошибки,
И губы твердо заклеймить
Почти естественной улыбкой…

— Тогда и жить, в простом тепле,
Среди давно привычных вздохов,
На этой солнечной земле,
В конце концов, не так уж плохо.

1 — II — 1930

«Ты мечтаешь: „Вот вернусь домой…“»

Ты мечтаешь: «Вот вернусь домой,
Будет чай с малиновым вареньем,
На террасе — дрогнувшие тени,
Синий, вечереющий покой».

Ты с мальчонкой ласково сидишь…
«Занят я наукой и искусством…»
Вспомним мы с таким хорошим чувством
Про большой и бедственный Париж.

Про неповторимое изгнанье,
Про пустые мертвенные дни…
Загорятся ранние огни
В тонком, нарастающем тумане…

Синий вечер затенит окно,
А над лампой — бабочки ночные…
— Глупый друг, ты упустил одно:
Что не будет главного — России.

5 — III — 1930

Из сборника «Стихи о себе» (Париж, 1931)

«Печального безумья не зови…»