О чем молчит ласточка

— Ну так объяснил бы ей, как всё обстоит на самом деле! — воскликнул Володя. — Она же просто глупая баба…

— Я мог бы, но тут Шурик ей поддакнул. Мол, не переживай, Юра, всё ещё будет, напишешь что-то своё, великое, что обязательно принесёт тебе денег и славы… И я из-за этого так разозлился!

Володя обеспокоенно смотрел на него, ожидая продолжения, но Юра пожал плечами и замолчал. Выходило, Володя должен был понять, что именно разозлило Юру. Но Володя не понимал.

Он аккуратно произнёс:

— Да ладно тебе, Юр. Ты же сам говоришь, что Шурик с женой — обыватели. Они явно не из тех, кто способен понять искусство.

Юра мимолётно улыбнулся — по крайней мере на этот раз не фальшиво, а скорее снисходительно.

— Я так и знал, что ты скажешь, будто я переживаю из-за ерунды.

— Нет! Если это тебя беспокоит, значит, это не ерунда. И твоя реакция нормальна. — Володя аккуратно взял Юрины руки в свои, погладил костяшки пальцев. — Они обесценивают то, что для тебя очень важно. Но они — чужие люди. А близкие тебя понимают. Например, я. Я прекрасно знаю, что ты вкладываешь душу даже в заказную работу. А про то, что это «всего лишь саундтрек», даже думать забудь! Другие ведь и мысли не допускают о том, что музыкальное сопровождение фильмов, сериалов и постановок — не менее важная составляющая. Они не знают, что так было всегда! Помнишь, ты сам говорил, что великие композиторы тоже писали саундтреки, только к спектаклям, операм и балетам... — Володя говорил вдохновлённо, ища в Юрином взгляде одобрения. — Другое дело, что сейчас на одних саундтреках сложно прославиться, а из-за нестабильности дохода тебя нельзя назвать состоятельным…

Юра нахмурил брови, и Володя поправил себя:

— Не знаю, может, не вкладывайся ты во всё это так сильно, смог бы писать больше и быстрее?

Юра резко вырвал руки и зло посмотрел на него.

— Как вы все достали! — воскликнул он. — Я тебе принтер, что ли, чтобы печатать ноты? Да и нормально я зарабатываю! Не всё в этом мире меряется деньгами, а творчество — и подавно!

От его выкрика Володя растерялся.

— Юр, я не хотел… — осторожно сказал он и попытался снова взять его за руки, но Юра отшатнулся и молча ушёл в спальню.

А Володя остался стоять посреди кухни, удивлённо уставившись на дверь. Прокручивая в голове Юрин рассказ и свои слова, он никак не мог понять, что же такого ужасного сказал и что могло так задеть Юру. Или Юре просто нужен был повод хоть к чему-нибудь прицепиться?

***

На следующий день они приступили к обустройству Юриного кабинета. Прежде всего нужно было перенести пианино, и Юра долго решал, куда именно его поставить. Ближе к обеду он наконец определился.

Спустившись на первый этаж, Володя вызвал рабочих, а Юра удобно устроился на диване. Похлопал рядом с собой, приглашая Володю присоединиться, но тот не сдвинулся с места. Смущённо кашлянув, он попросил:

— Не мог бы ты уйти в спальню и не выходить оттуда, пока рабочие не закончат? — Володя сердился сам на себя из-за этой просьбы, но другого выхода не находил.

— Почему? — спросил Юра с растерянной улыбкой. — Ты что, прячешь меня?

— Конечно нет! — боясь, что Юра поймёт его неправильно, Володя поспешил оправдаться. — Просто... Это же мои подчинённые, вдруг распустят слухи о том, что я живу с каким-то мужчиной. Я ни в коем случае не хочу тебя прятать, но и оправдываться на работе тоже не хочется.

Юра вздохнул.

— Понимаю. Ладно, тогда погуляю с Гердой в саду.

— Юр, если ты будешь во дворе, они тебя увидят… — Володе было неловко за свои слова, вся ситуация казалась ему глупой, но он не преувеличивал: слухи среди рабочих быстро дойдут до Брагинского, а от него — до матери. А её эти слухи могут убить.

Юра оглядел окна, сердито нахмурился, кивнул.

— Ладно, денусь куда-нибудь подальше.

Когда рабочие ушли, Володя отыскал Юру с Гердой недалеко от реки. Тот кидал ей летающую тарелку, и собака, воодушевлённо поскуливая, с игрушкой в зубах мчалась обратно к нему.

У Володи отлегло от сердца — Юра не сердился и как ни в чём не бывало радостно улыбнулся ему.

— Уже закончили?

— Ага, всё готово. — Володя кивнул и виновато посмотрел на него. — Юр… Ты, наверное, обиделся на то, что выгнал тебя. Прости меня. И за вчерашнее тоже прости — я какой-то чуши наплёл. Ты же знаешь, я иногда бываю таким дураком, нормально выразиться не могу…

Юра шагнул ближе, ткнул пальцем Володе в переносицу, поправляя очки.

— О, ещё как знаю. Поэтому и не обижаюсь. — Он погладил Володю по щеке. — Всё хорошо, не переживай, твоя собака компенсировала мне весь причинённый моральный ущерб. — Он хохотнул: — Так что за тобой должок. — Он протянул ему тарелку и кивнул в сторону подпрыгивающей от нетерпения Герды.

Пианино установили там, где указал Юра. Володя выдохнул с облегчением, когда увидел его довольный кивок. Юра говорил, что место инструмента очень важно: пианино деревянное, на сквозняк нельзя, у батареи нельзя, в сырости тоже нельзя. Но Володя подозревал, что Юра думал не столько об инструменте, сколько о себе, иначе почему оно стояло точно там же, где и дома в Германии?