o 87ee429dfed6640c

сердце готово взорваться, когда поцеловала его, наслаждаясь этим прекрасным

противостоянием между нами. Мои руки рванулись вверх по его груди, стягивая с него

пиджак. Я запустила пальцы в его волосы, дергая их за кончики.

Все время я смутно осознавала, что он сдвигал вещи позади меня. Документы и

контейнеры полетели на пол, монитор отъехал на другой конец стола. Он резко схватил

меня за шею и отпихнул от своего рта. Моя задница оказалась на жесткой поверхности

стола. Я открыла глаза и, посмотрев на него, увидела первобытный жар его взгляда, пока

он торопливо расстегивался.

Мы оба задыхались. Вместе с участившимися ударами сердца это был

единственный звук в комнате… до тех пор, пока головка его члена не коснулась моего

входа, и из моего горла не вырвался низкий стон.

— Попроси, — потребовал он.

— Просто трахни меня, Борден.

— Скажи «пожалуйста».

Я замерла, оттолкнула руку, все еще прижатую к моей шее, и ударила его по щеке.

И опять это ошеломленное лицо.

И голод.

Боже, этот голодный взгляд вгонял меня в дрожь.

Не ожидавший такой провокации, он с силой толкнулся в меня, заполняя

полностью одним плавным скольжением. Я напряглась под ним. Этот благословенный

дьяволом пирсинг потерся о мою точку G, и я увидела звезды. Не знаю, как громко я

стонала. Я была слишком занята своими ощущениями, чтобы знать. И, черт возьми, что за

чувства это были! Больше я никогда не уйду, не пронзенная членом. Я знала это.

Нет, нет, я никогда больше не уйду, не побывав на его члене.

Борден снова и снова вколачивался в меня. Жестко. Стол под нами ходил ходуном,

когда он постепенно ускорял движения, крепко сжимая мое горло и удерживая меня на

месте. И, как и раньше, все было по-животному, мы оба искали освобождения, не заботясь

о том, насколько жестко и грубо это происходило. Сейчас меня это не беспокоило. Я

любила каждую секунду, когда он был во мне, вовсе не заботясь о том, насколько это было

грязно. Потому что я хотела быть грязной. Я хотела все его порочные стороны. Динамит

внутри меня разгорелся, и я захлебнулась в последовавших следом волнах эйфории.

Вцепившись в его руку, вонзилась в нее ногтями, когда почувствовала тепло, разлившееся

по моему телу.

О, Боже. О, Боже мой.

— О, Боже, — выдохнула я, сжимаясь вокруг него.

Он не прекратил движений, но его рука поднялась вверх по моей шее, захватывая

волосы в кулак. Он наклонился, его горячий рот прижался к моей коже, посасывая и

покусывая плечо, шею и рот.

— Блядь, да, — простонал он.

Затем он посмотрел на меня, и я увидела беззащитность в его взгляде, когда он

достиг края и улетел. Кончив, он замер во мне. Наслаждение омыло его черты, и я в

четком свете видела их, пока он шептал:

— Блядь, блядь, блядь.

Он был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела.

И в тот самый момент, когда увидела в этих глазах беззащитность и боль, я

почувствовала, как в моей груди что-то надломилось. Нащупав созданную им брешь, он

влез в нее.

Этот мудак только что коснулся моей души. От понимания этого мои глаза

заблестели.

Не могла объяснить почему, но мои прикосновения из грубых превратились в

нежные. Я легко провела пальцами по его волосам, пока он успокаивался, пытаясь взять

под контроль дыхание. Мне очень хотелось прижать его к себе и удерживать так, а после

осознания того, что мы сделали, это желание усилилось. Только так мы сможем

противостоять нашим странным взаимоотношениям.

Но этого не произошло.

Он неуклюже оттолкнулся от меня — при этом полностью вышел — и застегнулся.

На этот раз его глаза избегали моих. Я села, немного покачнувшись от головокружения, и

он поддержал меня под руку, помогая слезть со стола. Я одернула юбку и застегнула

блузку, непрерывно наблюдая за его суетливыми движениями. Он казался действительно

отстраненным, собирая бумаги, ставя на место монитор, который почему-то валялся на

полу, хотя я не могла вспомнить, в какой момент нашей бурной скачки это произошло.

Я молча помогла ему прибраться. Одновременно мы заметили разорванные стринги

и на мгновение заколебались, после чего он наклонился и поднял их. Я подошла, чтобы

забрать, но он молча сунул их в карман и, не говоря ни слова, продолжил уборку.

О, Боже, это прелестно. Очередной неосознанный взрыв гнева.

После этого он рухнул в кресло, совершенно непохожий на уверенного бешеного

Бордена, которого я знала. Он уставился на стол, и я не могла прочесть его, не могла

понять, о чем он думал. Но почувствовала, что ему хотелось побыть одному. Схватив свою

сумку, я повернулась к нему. Не задумываясь, я наклонилась и слегка коснулась губами его

щеки.

— До свидания, мистер Борден, — дрожащим голосом прошептала я.

Сразу после этого я выбежала из комнаты, не набравшись смелости посмотреть на

его реакцию.

Борден

Борден ебанулся.

Действительно и сильно ебанулся.

Как? Как он позволил этому зайти так далеко? Он не смог сказать ей «нет».