o 7cd5ecbb508da27d

оскорбить Доусона как личность. Отец избивал сына до тех пор, пока спина и грудь у того не

становились черно-синими, потом примерно через час побои повторялись, только теперь отец

уже переключался на лицо и ноги мальчишки. Учителя знали о происходящем, но, опасаясь

за свои семьи, предпочитали не вмешиваться. Встречая направляющегося домой из школы

Доусона, шериф делал вид, что ничего не видит: ни синяков, ни кровоподтеков. Родственники

тоже закрывали на это глаза. Эби и Сумасшедший Тед, старшие двоюродные братья Доусона, сами его не раз метелили не хуже отца. Эби - потому что, по его мнению, Доусону так и надо

было, а Сумасшедший Тед просто любил это дело. Эби, высокий и широкоплечий, с

кулачищами размером с тазобедренную кость, отличался необузданным нравом и

вспыльчивостью и был умнее, чем хотел казаться. Сумасшедший Тед подлым родился. Уже в

детском саду в потасовке из-за шоколадки он пырнул товарища ручкой. А в пятом классе, пока его не отчислили, отправил своего одноклассника на больничную койку. Еще

поговаривали, что, будучи подростком, он порешил какого-то наркомана. Поэтому Доусон

решил, что лучше не сопротивляться, и научился закрываться от ударов, пока его

двоюродные братья не уставали или не теряли интереса к этому занятию, а иногда и то и

Другое.

Короче, он не пошел по стопам родственников, не включился в семейный бизнес и укрепился

в уверенности, что никогда ничем таким заниматься не станет. Со временем он понял: чем

больше кричишь, тем сильнее бьет отец, а потому стал молчать. Как бы ни был жесток отец, это не подняло его выше урки, а урки, как представлял себе Доусон, связываются только с

теми, кого точно смогут одолеть. Он знал: придет время, и он станет сильным настолько, что

сможет дать отпор и больше не будет бояться отца. Пока удары сыпались на него градом, он

все пытался представить себе, какой силой характера должна была обладать его мать, чтобы

порвать все связи с семьей.

Он делал есе, что мог, лишь бы поскорее вырасти и окрепнуть. Привязав мешок с тряпками к

дереву, он колотил по нему четырежды в день; укреплял мускулы, поднимая камни и части

двигателя, то и дело подтягиваясь, отжимаясь от пола и делая приседания. В результате этих

усилий он к тринадцати годам набрал десять фунтов мышечной массы, а к четырнадцати -еще

двадцать. В пятнадцать лет он по росту почти догнал отца. Однажды вечером - месяц назад

ему как раз стукнуло шестнадцать - отец после очередной попойки набросился на него с

ремнем. Доусон, разозлившись, выдернул ремень из руки отца и пригрозил, что, если тот еще

хоть раз его тронет, убьет его.

В тот вечер он ушел из дома и, не зная, где приткнуться, нашел приют в мастерской Така.

Когда утром Так его обнаружил, Доусон попросился к нему на работу. Ничто не обязывало

Така помогать Доусону - мало сказать, постороннему человеку, но еще и члену семейства

Коулов. Пытаясь понять, что он за птица, Так вытер руки банданой, вытащив ее из кармана, затем достал сигареты. Ему, овдовевшему пару лет назад, в то время уже стукнул шестьдесят

один год. От него пахло алкоголем, у него, курящего с детства «Кэмел» без фильтра, был

хриплый голос и деревенский выговор, как и у Доусона.

- Разобрать-то ты ее, наверное, сможешь, а вот как насчет того, чтобы собрать?

- Смогу, сэр, - ответил Доусон.

- Ты сегодня учишься?

- Да, сэр.

- Тогда приходи сразу после школы - посмотрим, как это у тебя получится.

Доусон пришел и сделал все возможное в доказательство того, что он чего-то стоит. Тогда

почти весь день шел дождь, и когда Доусон после работы снова юркнул в гараж, чтобы от

него укрыться, Так его уже ждал.

Он ничего не сказал, лишь глубоко затянулся «Кэмелом», молча покосившись на Доусона, и

снова ушел в дом. На земле, принадлежавшей Коулам, Доусон больше никогда не ночевал.

Так за жилье денег с него не брал, а питался Доусон сам. Прошли месяцы, и ему пришлось

задуматься о будущем. Он откладывал от заработка сколько мог - потратился только на

фастбэк со свалки да покупал в закусочной сладкий чай в кувшинах объемом с галлон. По

вечерам Доусон ремонтировал машину, попивая чай, и мечтал, как пойдет учиться в колледж, первый из Коулов, а также думал о том, чтобы пойти в армию или снять собственное жилье, но никакого решения так и не принял. Однажды в мастерской появился отец, который привел

с собой Сумасшедшего Теда и Эби. Оба были вооружены бейсбольными битами, а в кармане

Теда Доусон различил очертания ножа.

- Гони деньги, которые здесь заработал, - без предисловий начал отец.

- Нет, - сказал Доусон.

- Я знал, что ты ответишь так, мальчик, потому и привел с собой Теда и Эби. Они либо

выбьют из тебя всю дурь, и я все равно заберу деньги, либо ты сам мне их отдашь в качестве

компенсации за свой побег.

Доусон промолчал. Отец ковырял зубочисткой в зубах.

- Чтобы положить конец твоему спокойному существованию, нужно всего лишь дождаться

любого преступления в городе, будь то кража или небольшой пожар. Чего угодно. Потом

нужно просто подкинуть улики и сделать анонимный звонок шерифу. А дальше пусть закон