o 0a115616b968c99b

шею руками, шепчет: «Люблю».

-Я тебя тоже, сыночек, - Хосе покачал его, и застыл, - мальчик зевнул и заснул – мгновенно,

положив голову ему на плечо.

Мирьям оглянулась – утро было солнечным, свежим, с реки дул легкий, ласковый ветерок.

Она вздохнула и, толкнув дверь постоялого двора, сказала: «Добрый день, месье. Комнату

по часам, пожалуйста».

Мужчина принял серебро и, подмигнув, спросил: «Желаете, мадам, я вино принесу наверх.

Хорошее, бургундское».

-Красавица, какая, - подумал хозяин, искоса рассматривая женщину. «Ну, посмотрим, кто

сюда явится. Бледная, конечно, ну да это она волнуется, дышит-то вон как. И высокая, мне

вровень будет».

-Нет, спасибо, - рассеянно сказала Мирьям, поправляя, берет. «Вы только проследите,

месье, чтобы нас никто не беспокоил».

-Не извольте волноваться, мадам, - с готовностью ответил хозяин. «Поднимитесь на второй

этаж, первая комната направо. Там все убрано, чисто».

Мирьям прислонилась спиной к хлипкой, деревянной двери и оглядела каморку с

рассохшейся, застланной дырявыми простынями кроватью. «Господи, что я делаю, -

подумала она, и, сняв, берет, бросив его на покосившийся стол, - встряхнула каштановыми

локонами.

-Но я не могу, не могу иначе, - женщина подошла к окну. Стройка была видна, как на ладони

и Мирьям почувствовала, как бешено, быстро, прерывисто колотится ее сердце. «Один раз, -

сказала она твердо. «И все, и никто ничего не узнает. И последствий не будет – я об этом

позабочусь. Господи, - она схватилась длинными, нежными пальцами за край стола, - это же

наваждение какое-то, я о нем всю зиму думала, только о нем...»

-Вот, так и сидите, - велел мужчина. «Я знаю, - он усмехнулся и раскрыл альбом, - вам

нельзя рисунки с картинами дома держать, - но это я так, - он взялся за карандаш, - для

себя.

Мирьям подперла подбородок рукой и вдруг спросила: «Почему?»

-Потому что, - он на мгновение поднял рыжую голову, - я каждый день что-то рисую, иначе

нельзя, и потому, что – голубые глаза заблестели искорками огня, - вы очень красивая

женщина, кузина. Вы на своего отца похожи, ну, да вы, наверное, знаете.

-А вы его помните? – Мирьям все смотрела на огромные руки. «Как он это делает? – вдруг

подумала женщина. «Такими руками камни таскать, а он – кружево рисует, и так тонко».

-Помню, конечно, - он рассмеялся. «Ваш отец о Новом Свете нам рассказывал. Нас тогда

много детей в усадьбе жило, - ваши братья, Николас и Майкл, сестра моя покойная, Тео,

жена моя, ну, она тогда еще младенцем была. А Полли и Мэри еще не родились. Ну, а потом

– отец ваш близнецов забрал, и в Новый Свет уехал.

-Вот, - он встал и показал ей альбом, - посмотрите, смотреть-то можно вам.

-Можно, - едва слышно сказала Мирьям, глядя на рисунок. Женщина смотрела на нее, -

прямо и твердо, не отводя глаз, и она вдруг сказала: «Как вы сумели...»

-Ваш отец так смотрел, я помню, - Мирьям вскинула голову и подумала: «Господи, какой он

огромный, всю комнату собой занимает».

-И еще, - он отложил альбом, - ваш отец, кузина – он никогда ничего не боялся.

Мирьям поднялась, и, не отнимая пальцев от ручки кресла, чувствуя, как стучит ее сердце,

сказала: «Я тоже, кузен. Не боюсь».

-Вот и хорошо, - он нагнулся и поцеловал ее в губы – долго, медленно, притягивая ее к себе,

не отпуская, взяв за руки.

В дверь постучали и Мирьям слабо, чувствуя, как перехватило у нее горло, сказала:

«Открыто!»

Мэри зевнула и, подняв голову от подушки, прислушалась – в комнатах было тихо, только

откуда-то доносились веселые голоса детей.

Питер просунул каштановую голову в дверь опочивальни и важно сказал: «Папа во дворце, а

мы играем. Можно ребеночка?»

-Можно, конечно, милый, - улыбнулась Мэри. Дочь появилась на пороге вслед за Питером и

потребовала: «Я тоже!»

-Ну, вот и забирайтесь на кровать, - рассмеялась женщина.

-Там братик, - Питер прижал ладонь к ее животу. «Как Джордан. Я к маме поеду, на корабль,

- он повернулся к Марте.

Та оторвала ухо от кружевной рубашки и, поправив бронзовые волосы, вздохнула: «А я?»

-А ты, - Мэри пощекотала дочь, глядя в изумрудные, прозрачные глаза, - отправишься в

Новый Свет, и следующим летом вы встретитесь.

Питер вдруг взял маленькую ладошку Марты и серьезно сказал: «Жди». Он взглянул на

лицо Мэри, и, слезая с кровати, добавил: «Бабушки нет».

-Мама! – испуганно проговорила Марта, увидев, как искривились губы женщины.

-Ничего, милая, - Мэри чуть улыбнулась. «Вы пойдите, позовите Стивена. Все будет

хорошо».

Пасынок зашел в опочивальню и сказал: «Мэри, я быстро. Отведу их к дяде Хосе. Бабушка

ушла, с утра еще, сказала – по делам. Вы потерпите?».

-Потерплю, - она потянулась за халатом и подумала: «Как сильно. Сейчас дети уйдут, и я

покричу, пугать-то не надо их».

Дверь закрылась и Мэри, прикусив губу, поднявшись, тяжело дыша, - стала расхаживать по

персидскому ковру. «Я потом – сказал из-за двери подросток, - сразу к папе побегу. Вы

только не волнуйтесь, все хорошо будет».

-Спасибо, - она часто, неглубоко задышала, и, подождав, пока захлопнется дверь, еще

успела помахать детям рукой. А потом она застонала, опираясь об изящный, с бронзовыми

ручками комод.