Ныряющие в темноту

Чаттертон двигался медленно, следуя записанным на пленку указаниям экскурсовода и нажимая на портативном магнитофоне кнопку «Стоп» каждые несколько секунд, чтобы сориентироваться и что-то запомнить. Он изучал порядок, в котором были расположены полки, компоненты, приборы, полы, представляя каждый предмет под слоем анемонов и ржавчины после пятидесяти лет упокоения на дне Атлантики. Он вытягивал шею, рассматривая механизмы, заглядывая в зоны, куда доступ был запрещен, пытаясь увидеть хоть что-то: опознавательную бирку, табличку изготовителя, дневник с номером субмарины, чтобы он мог искать то же самое вНью-Джерси. Все, что он делал, раздражало посетителей. Он загораживал проходы, наталкивался спиной на детей, вертелся вокруг людей постарше. Когда гид просил его продвигаться дальше, он выходил из субмарины, вставал в очередь и ждал следующей экскурсии.

Потом он только делал вид, что нажимает кнопки на портативном магнитофоне. В офицерском отсеке он обнаружил деревянные шкафчики, которые чудом сохранились после полувекового пребывания под водой и могли содержать важные документы. Он простоял целых пять минут возле стола с картами, делая вид, что не слышит возмущенных возгласов у себя за спиной. Стол с картами находился под полками с навигационными приборами; если он найдет такие приборы в обломках его судна, у него, возможно, будет главный ключ к идентификации субмарины.

Он снова встал в очередь. На этот раз в его планы входило увидеть, как «U-505» пойдет на дно прямо из-под его ног. Находясь внутри лодки, он мысленно проигрывал фильмы, в которых субмарина тонула, попав под орудийный обстрел, в результате затопления водой, взрыва внутри, сбоя оборудования. Во время каждого фильма он представлял себе, как помещения прямо перед ним рушатся, как падают со стен инструменты, как складываются в гармошку полы, как нагромождаются обломки. Он представлял себе, где на корпусе судна пойдет трещина, которая даст возможность ныряльщику проникнуть внутрь, и через какие места он сможет проплыть наиболее безопасно. Он становился в очередь еще шесть раз, пока не выучил все эти фильмы, как эпизоды из "Медового месяца", и пока гид не стал ухмыляться, заметив то, как Чаттертон делает вид, что пользуется наушниками.

В аэропорту О'Хара он купил большой блокнот с желтыми страницами, ручку, розовый маркер и сделал набросок «U-505». Розовым он отметил места, где можно обнаружить таблички или другие полезные вещи. На полях он делал "Такие заметки: "Табличка изготовителя на перископе, сделана из меди, может оказаться ключом". Садясь в самолет на Нью-Джерси, он думал: "Я сделал то, зачем сюда приехал. Я получил чувство, ощущение, впечатление от немецкой субмарины".

Второй рейс к загадочной подлодке был намечен на субботу, 21 сентября 1991 года. Судовая роль и список пассажиров оставались без изменений, кроме одного добавленного и одного выбывшего: Рон Островски не смог участвовать по семейным обстоятельствам, Дэн Кроуэлл, капитан судна и давнишний член команды «Искателя», который по причинам делового характера пропустил первый рейс, был теперь включен в список. По мере приближения важной даты ныряльщики едва могли спокойно усидеть на месте.

Некоторые из ныряльщиков, как, например, Даг Робертс и Кевин Бреннан, отсчитывали дни, проверяя на прочность свои приборы и окончательно подгоняя снаряжение. Другие, такие как Кип Кохран, Пол Скибински и Джон Юрга, продолжали изучать истории о немецких подлодках и их конструкцию, надеясь получить некие базовые знания, которые приведут их к разгадке тайны. Все наслаждались растущим напряжением. Искатели кораблекрушений всю жизнь проводили, мечтая о том, чтобы вписать что-нибудь в историю. Теперь их отделяло от этого всего три дня.

Возможно, никто не был так взбудоражен, как сорокачетырехлетний Стив Фелдман, старший по реквизиту на телестудии «Си-Би-Эс» и ныряльщик, который в самом конце первого памятного рейса поблагодарил Чаттертона. Фелдман занялся плаванием с аквалангом десять лет назад, после внезапного развода, который выбил его из колеи. Фелдман был одиноким, толстым и депрессивным. Он курил «Парламент» — сигарету за сигаретой. Друзья считали его добрым, ненавязчивым парнем и не могли видеть, как он терпит такую сильную боль. Они предложили ему заняться йогой, подводным плаванием с аквалангом, физической нагрузкой — всем, что могло вернуть его в мир. Со своим сочным Нью-йоркским акцентом он повторял: "Не-е-е…"

Однажды, пересилив себя, он посетил урок плавания с аквалангом. Под водой перед ним раскрылся другой мир. После этого он посвящал каждый свободный час изучению этого мастерства. Он сбросил вес и вернул свое прежнее лицо — красивые средиземноморские черты, густые черные усы и сияющие голубые глаза. Он бросил курить и отправился в спортивный зал, словом, делал все, чтобы стать очень хорошим ныряльщиком.