Ныряющие в темноту

У Колера был аналогичный план. Во время своих исследований в период межсезонья он видел десятки фотографий, на которых немецкие подводники держали в руках зажигалки или карманные часы с номером или эмблемой их субмарины. Так же, как и Чаттертон, он считал, что важные предметы находятся в передней части затонувшей субмарины, где члены экипажа спали и хранили свои личные вещи. Однако, в отличие от Чаттертона, он собирался копать, доверяя своим рукам заменить глаза в облаках черного ила, которые поднимутся в результате его усилий. Он был готов проникнуть куда угодно, но только в такие места, где, по всей вероятности, не было человеческих останков.

Утреннее солнце разбудило всех своим сиянием. Как и в прошлый сезон, Чаттертон и Колер нырнули вместе. Колер вдохнул в себя тримикс — колдовской газ, который, как он раньше свято верил, убивает своих языческих последователей. Он не умер. На глубине 100 футов он прислушался к своему сознанию, проверяя, нет ли наркоза, а Чаттертон смотрел, как Колер проверяет себя. Никаких «барабанов». На глубине 200 футов Колер остановился, чтобы увидеть окружающую обстановку. Если бы он дышал воздушной смесью на такой глубине, его зрение уже сузилось бы. «Невероятно, — подумал он. — Это все равно, что после портативного телевизора на кухне пойти в кинотеатр». Он знаком дал понять Чаттертону: «О’кей». Чаттертон расплылся в улыбке. Оба ныряльщика проникли внутрь затонувшей подлодки и поплыли к отсеку, в котором погибло так много членов экипажа, отсеку, в котором качество видимости сыграет ключевую роль.

Колер пробирался дальше, оказавшись в жилом отсеке унтер-офицеров — месте, которое было усеяно костями. Чаттертон остановился в жилом отсеке командира лодки. Он особо ни с кем не делился, но полагал, что у него есть шанс обнаружить здесь судовой журнал субмарины — КТВ.Предметы с читаемыми записями сохранялись и на более старых затонувших судах, и КТВстанет важнейшей находкой: непосредственный отчет о задании подлодки, цели, надежды, страхи и гибель. Если КТВдо сих пор существовал, только спокойный взгляд может его обнаружить. Чаттертон замер.

Поначалу беспорядок в жилом отсеке командира, как и ожидал Чаттертон, выглядел кучей мусора. Он расположился и стал вбирать в себя окружающую обстановку. Пока только мусор. Шли минуты, он продолжал всматриваться, и первые проблески порядка стали, как бы танцуя, отделяться от хаоса.

«Этот предмет имеет форму», — подумал Чаттертон, потянувшись вперед к кучке обломков. Он вытащил нетронутый кожаный ботинок.

«Этот кусок металла более гладкий, чем остальные», — размышлял он, протягивая руку к другой кучке мусора. На этот раз он вытянул сигнальную ракету.

«Этот коричневый предмет не природного происхождения», — думал он, просовывая руку сквозь груду деревянных щепок. Он вытянул индивидуальный акваланг экстренного всплытия — полный комплект с небольшим кислородным баллоном, дыхательным аппаратом и жилетом.

За двадцать минут Чаттертон нашел три важных предмета, которые просмотрел во время предыдущих посещений носовых отсеков. На каждом могли быть надписи. Акваланг мог быть наиболее вероятным таким предметом. Когда они были в Германии, Хорст Бредов настоятельно советовал ныряльщикам поднять именно это устройство — мини-баллон и прорезиненный загубник, которые подводники использовали для экстренной эвакуации с тонущей подлодки. Члены экипажа очень часто наносили внутри них свои имена. Во время подъема к «Искателю» Чаттертон ощущал особую гордость, хотя все это время он никак не мог объяснить себе ее причину. На глубине 20 футов, когда он увидел над собой качающееся на волнах судно, он все понял. Распознав красоту среди хаоса обломков, он совершил то, что сделало Нэгла знаменитым, а его давнишней мечтой было научиться нырять, как Билл Нэгл. Когда Чаттертон взобрался на борт, Нэгл с трудом притащился, чтобы осмотреть трофеи. Чаттертон ощущал душок от его тела и видел его грязные волосы. Он обнял капитана за плечи и попросил помочь ему снять снаряжение. Это было приятное чувство. Чаттертон думал, что его мечтой остается нырять, как Нэгл.

Колер взобрался на судно вслед за Чаттертоном и сбросил с себя баллоны. Он нашел только осколки кофейника, поэтому кинулся к столу, чтобы осмотреть находки Чаттертона. Ныряльщики поместили ботинок, сигнальную ракету и акваланг в ведро с пресной водой и начали их промывать. Нэгл достал сначала ботинок и оттер въевшуюся грязь полотенцем. Ныряльщики сгрудились вокруг, пытаясь рассмотреть имя, инициалы или другие надписи. Ботинок был чистым — хозяин не оставил на нем никаких пометок.

Затем Нэгл достал из ведра сигнальную ракету в форме патрона от дробовика. Ее выстреливал член экипажа в воздух из ракетницы в случае бедствия. Он потер ее круговыми движениями, словно кувшин с джином. В ответ появилась надпись на немецком. Но это было всего лишь название изготовителя и калибр ракеты.