Ныряющие в темноту

Думая о последних годах подводной войны, Чаттертон и Колер, независимо друг от друга, почувствовали особую гордость за изобретательность и упорство союзников. Они гордились способностью Соединенных Штатов подняться против одной из самых ужасающих угроз в истории человечества и бороться с ней до тех пор, пока мир вновь не обрел безопасность. И все же ни один из них не мог забыть о членах экипажа, лежащих мертвыми в затонувшей подлодке, которую они нашли. Они не делились своими чувствами с женами, коллегами по работе или друзьями. Вместо этого они решили снова встретиться в «Скоттиз».

На этот раз их разговор отличался от тех, которые ныряльщики вели между собой во время предыдущих обедов. До этого Чаттертон и Колер говорили в более широком смысле — поиски, теории, стратегии, великие идеи о раскрытии тайны «U-Who». Теперь, имея представление о чувстве безысходности немцев в последний период подводной войны, они стали мыслить более узко, их идеи касались теперь жизни людей, останки которых им удалось найти.

Снова и снова они спрашивали друг друга: «Как эти люди могли продолжать сражаться?» Ответ частично содержался в высказывании Дёнитца, в котором он характеризовал команду субмарины. Он называл их «Schicksalsgemeinschaft» — сообществом, связанным судьбой, когда каждый человек «зависит от другого человека, поэтому они связаны клятвой». Для ныряльщиков такая братская общность казалась самым благородным чувством, и, похоже, именно это чувство характеризовало их дружбу.

Был еще один ответ, о котором оба ныряльщика думали, но о котором ни один из них не говорил вслух. Большинство людей, казалось им, шли по жизни, так и не познав самих себя до конца. Человек может считать себя благородным, храбрым или справедливым, думали они, но, пока это не пройдет настоящую проверку, оно так и останется всего лишь мнением. Это более, чем что-либо другое, поражало ныряльщиков в немецких подводниках, сражавшихся в конце войны: зная о тщетности своих усилий, они выходили в море, готовые нанести удар. Прощаясь в этот вечер, каждый из ныряльщиков думал, выдержат ли они такую же проверку. «U-Who» забрала уже жизни трех ныряльщиков. Чаттертон и Колер могут сейчас отступить и отказаться от попыток окончательной идентификации — они уже были уверены в принадлежности подлодки. По дороге домой в этот вечер оба думали так: «Что можно будет сказать обо мне, если я сдамся? Чего я буду стоить, если жизнь будет меня испытывать, а я даже не попытаюсь устоять?»

ГЛАВА 11 НЕПОЛУЧЕННОЕ СООБЩЕНИЕ

В конце мая 1993 года, когда жители Брилля все еще раскачивались после зимней спячки, ныряльщики зафрахтовали «Искатель» для первого в сезоне похода к затонувшей рубмарине. К этому времени Чаттертон и Колер уже называли эту подлодку «U-857» и даже заявляли о своем открытии перед собраниями ныряльщиков. Многие задавали им вопрос, с какой целью они собираются продолжать поиски в таком опасном месте кораблекрушения теперь, когда они уже идентифицировали подлодку. Ныряльщики отвечали, что пока не найдут доказательств на самой лодке, все остальное будет оставаться только чистой гипотезой. Они до сих пор шли на такой риск вовсе не ради одних только предположений.

Первый рейс к субмарине был запланирован на 31 мая 1993 года, День Поминовения. По дороге к причалу «Искателя» Чаттертон и Колер ощущали небывалый подъем. Чаттертон сделал очень важные открытия на борту затонувшей подлодки и побывал в таких ее местах, в которые никто из других ныряльщиков заглянуть не отваживался. Он был неутомим в своих поисках, и его умозаключения привели к таким выводам, которые даже самые авторитетные в мире исследователи подводной войны не оспаривали.

У Колера были аналогичные ощущения. Два года тому назад он был ненасытным охотником за трофеями и одним из «Атлантических искателей кораблекрушений». Он жил, чтобы взметать дерьмо до самого неба, а в перерывах устраивать ад на земле. Когда он узнал о подлодке и ощутил душу ее экипажа, когда он увидел, как Чаттертон посвящал целые погружения видеосъемке для последующего исследования, как он проводил поиск с самого начала (и результаты этого поиска вносили изменения в написанную историю), челюсти его привычек разжались, и он воспринял себя не просто как ныряльщика, а как исследователя, который продолжает путь к конечному пункту своей детской мечты.

Но не все радовались таким переменам. В межсезонье некоторые дружки Колера из числа «Атлантических искателей кораблекрушений» яростно обвиняли его в предательстве. «Ну что, ты теперь ныряешь со своими новыми дружками, да? — спрашивали они, когда Колер находил время присоединиться к их походам. — Как тебе ныряется с этим гадом, который поставил решетку на „Дориа“?»