Нулевой портал

Обманная тропа, чтобы заблудившаяся душа не могла бы найти детей рода при жизни Василия, а после его смерти, даже найдя, не смогла бы завладеть ими, оставшись всего лишь спящей немой спутницей. При условии, что конверт, в котором спрятан ослепленный фотопортрет, останется целым и неповрежденным. Он мог истлеть от времени сам — но не вскрыт насильно…

Глава 20.

Ловец теней

Теснились перед глазами Насти смутные образы. Смерть деда освободила ис Куль oтыр aги, быстро нашедшей ребенка — младшего ребенка рода на тот момент, девочку Настюшу! Ис попыталась уйти в Нижний мир сама, но безуспешно: для этого она должна была оказаться в тупике — в теле последнего потомка рода, у которого нет продолжения.

— Я не смогла больше оставаться в медицине. Это было чудовищно тяжело, там, среди подлинных душевнобольных… Я ушла. Навещала Васю несколько раз в год, он перестал кого-либо узнавать уже давно… Женя так и не поверила до конца во все происходящее, искала наследственные корни душевной болезни в моей семье, неистово переживала за дочь, которая росла совершенно нормальной… Она свела общение со мной к «здравствуй» и «до свиданья». Я не знала, что Женя собирала выписки из истории болезни Василия, вела дневник, описала все события по памяти — с того самого случая на стойбище. Она вела записи вплоть до конца семьдесят шестого года, когда стало ясно, что госпитализация будет пожизненной, и никакой надежды нет. Писала сухо, по-деловому и… жестоко. Как о постороннем. Врач в первую очередь, но любящая женщина — в последнюю.

Евгения Викторовна ушла с головой в свое единственное спасение от мыслей и сомнений — в работу. Отказалась от личной жизни — вдруг у Веры проявятся симптомы шизофрении, зачем ломать жизнь тому мужчине, который окажется рядом?! «Подчистила» все «хвосты» из прошлого, чтобы дочь росла спокойно. Когда родилась внучка, тщательно наблюдала за возможными отклонениями в развитии и не находила их. Периодически Стрельцова справлялась о состоянии здоровья пациента психоневрологического диспансера, в тяжелый период после развала советской системы здравоохранения помогала с лекарствами. И хранила эту тайну, сознательно отмежевавшись от истинной подоплеки истории, не имеющей отношения к материальному миру.

Конверт она приняла на сохранение после похорон Василия, когда бывшие подруги снова попытались поговорить «по душам» — и не нашли взаимопонимания. Но какое-то шестое чувство все-таки подсказало Евгении Викторовне — не трогать конверт. А потом она просто забыла, засунув его между бумаг и не выполнив просьбу бывшей медсестры Лиды — передавать конверт по наследству, настрого запретив вскрывать…

Все. Картины кончились. Темный занавес приоткрылся в последний раз, показав жестокую и неприглядную правду: конверт вскрыт, а значит, для вредоносных и опасных действий Куль oтыр aги препятствий нет. Частичка души богини вполне совместима с женским разумом и телом, а значит, она не начнет метаться в нем, сразу же подвергая саморазрушению. Она освоится и начнет делать то, ради чего ее позвали на древнюю землю обских угров — убивать.

— Настенька… Охотник близко. Я не знаю, кто он, но он рядом… И его долг — избавить мир от тени. Но ты можешь отпустить ее… сама… пока ты хозяйка в своем разуме… Случай придет… скоро Вороний день, весна… Отпусти — пусть сама уйдет туда, в Нижний мир… Прости, пора… не могу удержаться…

Пространство начало стремительно меняться, как будто выталкивая Настю обратно к двери.

А где-то далеко, в отделении реанимации, вышла из комы после обширного геморрагического инсульта пожилая пациентка.

* * *

Убаюкивающий плеск фонтанчика — модной детали офисного интерьера. Тишина. Кроме Насти, в холле только двое — напряженная, как струна, Елена и Игорь с бледным, как мел, лицом. Лозинский так и не приехал.

— Небывалый случай в нашей практике. У вас нет кредитора, Анастасия Юрьевна. Нулевой портал замкнут сам на себя, но в вас прячется источник огромных проблем. Вы — свой собственный абсолютный должник до тех пор, пока скрытая в вас сущность не начнет причинять вред другим. — Раздался резкий голос руководителя филиала ОМВО. — Это я и хотела выяснить.

Морозова почти не слышала этих слов. Она смотрела в светло-карие глаза, и видела там застывший ужас. Не потому, что Игорь Нефедов узнал правду о своей подопечной.

Он узнал правду о себе. Из бумаги, «упавшей» по факсу в офис «Жизненного долга» за миг до того, как Настя покинула портал.

Пик канцелярщины, в нескольких строках переводящий куратора в новый статус — с последующим устранением физического носителя тени. Какие бы силы не распоряжались порталами, они пользовались той терминологией, которая близка всем — и должникам, и сотрудникам ОМВО.

Последнее дело, подлежащее завершению здесь и сейчас. Насте совсем не нужно было даже пытаться прочесть эту бумагу — она уже точно знала ее содержимое. Вот почему эква так быстро успокаивалась в присутствии Игоря — она его просто-напросто боялась. Она предвидела судьбу.