Нулевой портал

Слагаемых неуспеха возможных отношений было много. Первейшее слагаемое — в соседнем Нефтеюганске у Кирилла обнаружилась супруга, с которой тот находился в вялотекущем состоянии развода: «уйти — остаться». То ли три года тянулись такие странные отношения, то ли, как утверждали злые языки, целых пять лет. Но даже если бы мужчина развелся, это вряд ли бы повлияло на решение Насти очень быстро прервать знакомство, кажущееся поначалу таким многообещающим. Дело отнюдь не касалось разницы в возрасте (Кирилл был на десять лет старше), нет!

Хирург вошел в комнату, картинно привалившись плечом к дверному косяку и сокрушенно вздыхая:

— Так вот, чума на все дома… Опять гименопластика, и опять срочная. Приехала домашняя девочка учиться в северный город… Родители дома остались, живет девочка у местной родни. Не всякая родня будет присматривать за студенткой денно и нощно. Свобода, соблазны, мальчики — башню сносит… Ну вот, там, дома, уже и мужа девочке присмотрели и просватали, и калым за нее дают хороший. Девочка в панике сознается про шило в мешке. Надкусанное яблоко могут вернуть после свадьбы, а на семье будет позорное пятно. Родители в бешенстве, но выход-то есть… Кто-то делает инъекции — от «гиалуронки» до ботокса, кто-то правит сломанный нос, кто-то убирает послеродовые растяжки с живота, а кто-то… латает собственную жизнь. Такая вот пластика.

Сокрушенному и огорченному виду Кирилла Олеговича позавидовали бы опытные актеры, знай они, что сочувствие на его лице — всего лишь привычная игра. Кирилл любил слушать свой голос, давать советы, авторитетно кивать головой — и тщательно следить за эффектом производимого на собеседника впечатления. Притом хирургом он был великолепным! Многие женщины, включая и администратора Юлечку, и даже Эллу-Гринча, пачками попадали в коварную ауру наигранного покровительственного обаяния и вполне привлекательной внешности. Они готовы были слушать оратора, с обожанием хлопая ресницами.

Насте хватило трех недель, чтобы разобраться, что к чему. Опыта у нее было с гулькин нос, а женского чутья, видимо, вполне достаточно, чтобы сказать твердое «нет».

Дело было также в немаловажной черте характера Кирилла, требующей у своего обладателя оставлять за собой последнее слово всюду и всегда, а в особенности — в отношениях с ближайшим окружением. Любая попытка несогласия с его мнением влекла незамысловатый сценарий поведения: «Я тебе сейчас уступлю, и только потому, что ты — девочка, молоденькая, глупенькая, а я — взрослый и умный. НО!.. Я хочу, чтобы ты знала — твои принципы для меня не стоят ни гроша. Ишь, вздумала проявлять свое «я»!

Морозова давно избегала флиртовать или вступать с ним в длительные беседы, ограничившись сугубо деловым общением. Но Кирилл Олегович так и не оставлял надежды сблизиться, периодически подступая к коллеге с предложениями сходить в театр или ресторан.

Сейчас он бросил на Настю откровенно восхищенный взгляд:

— Похорошела, Настенька, кроме шуток. Кому север хуже яда, а тебе — на пользу.

Обычно резкий голос смягчился, обзаведясь мурлычущими интонациями довольного домашнего кота, заинтересованно поглядывающего на аквариум с золотыми рыбками. Кирилл буквально пожирал девушку глазами.

«Только тебя тут не хватало!»

Раздражение, которое чувствовала Морозова, смешалось с каким-то острым, болезненным, несвойственным ей любопытством. Как будто собиралась наступить на жирную гусеницу, растоптать — а потом посмотреть, что осталось. Внезапно пришло осознание собственной силы и привлекательности — стоит только поманить пальцем…

Холодная змейка между лопаток пошевелилась, поднимаясь кверху, наполняя гортань знакомой уже хрустальной крошкой:

— Закрой дверь.

— Что?.. — хирург был удивлен и не стал это скрывать.

Левая ладошка Насти плавно прошлась по кожаной обивке дивана, поглаживая поверхность недвусмысленным приглашающим жестом. Правая — так же плавно и неторопливо расстегнула две верхние пуговицы на курточке медицинского костюма. Показалась белая кружевная отделка топа.

— Дверь. Плохо слышишь меня?

Не отрывая глаз от лица Морозовой, как будто находясь в глубоком трансе, Кирилл вступил в комнату и закрыл за собой дверь.

— Настя… Мне это не снится?

— Представь себе, нет. — Холодная змейка почти упивалась собственной властью, как будто приглашая хозяйку тела разделить эти ощущения. — Иди сюда.

Маленькие сильные руки уже тянули Кирилла Олеговича за ворот медицинского костюма. Ближе, ближе, еще ближе… Губы совсем рядом, почему бы и нет?

— Настя…

Дистанция для поцелуя — то, что нужно.

— Ты же этого хотел, да?

Взгляд снизу вверх — туда, в расширенные зрачки серых глаз мужчины, который перед тобой совершенно беспомощен, не способен противиться зову плоти…

Одна Настина рука уже отпустила ворот костюма, подбираясь к поясу брюк. Мужчина попытался отодвинуться:

— Ну не так же, что ты делаешь!