Нулевой номер

Я хотел бы вставить, что девчоночка, поди, догуливает со своими костлявыми товарищами даже и до улицы Баньера, но ограничился молчанием. Подобных запредельных зрелищ я видел несколько: крипту капуцинской церкви Зачатия Марии в Риме, жуткие катакомбы Палермо с подвешенными, как бы живыми, одетыми в истлелые рубища мумиями капуцинов… Но Браггадоччо, значит, безраздельно предпочитал наших с ним миланских сограждан. Местных милейших жмуриков.

– Тут еще есть гноилище… putridarium! Туда сходят по лестнице перед главным алтарем. Но это только если найдем дьячка и он будет к нам расположен. Вообще туда не пускают. Монахи усаживали туда трупы преставившихся братьев и оставляли разлагаться, разжижаться на специальных стульчаках с отверстиями. Из тел медленно вытекали соки. Тела сохли. А после, пожалуйста, чистенькие скелетики, беленькие, как зубки на рекламных роликах «Капитанской пасты». Тут на днях я задумался, это-то было бы как раз идеальное место, чтобы упрятать Муссолини. То есть труп его, выкраденный Леччизи. Но, увы, я составляю не роман, а серьезное расследование. Собираю исторические факты. Факт, что останки Муссолини поместили в другое место. Жаль, но факт. И все же в эту церковку я зачастил в последнее время. Мне тут думается. При бренных останках приходят удивительные мысли.

– Ах, вот что.

– Ну да. Кому-то полезно выезжать, не знаю, в Доломиты, на Лаго-Маджоре. А мне думается здесь. Вообще-то мне самое место было бы, наверно, служить надзирателем в морге. Видно, отпечаток в моей психике скверной смерти дедушки. Пусть ему земля пухом будет, покойнику.

– А меня ты, извини, зачем привел?

– Просто нужно выговориться перед кем-нибудь, не то я лопну. Найти правду и быть при этом в полном одиночестве сильно действует, извиняюсь, на голову. А здесь самое место говорить. Никто не мешает. Ну, бывает, забредет иностранный турист. Так ведь он же и не поймет ни единого слова. Итак, мы благополучно дошли с тобой уже до самого стей-бихайнда.

– Стей чего?

– Ну помнишь, я тебе говорил. Нам теперь предстоит решить, что нам сделать с дуче. Ну, с живым. Чтоб он не гнил себе бесполезно в Аргентине или в Ватикане, почти так, как его дублер. Что, ты думаешь, надо сделать с дуче?

– Нет, это ты что думаешь сделать с дуче?

– Англо-американцы, или кто за них, хотели сохранить ему жизнь, чтобы было кого вытащить в нужную минуту. Противостоял бы коммунистической революции, нападению СССР. В мировую войну англичане координировали деятельность освободительных движений в оккупированных Осью странах через распространенную сеть информаторов Соединенного Королевства, Special Operations Executive. Эта сеть была распущена после окончания военных действий. Но ее опять восстановили в пятидесятые годы. Она стала ядром новой силы, призванной защищать европейские правительства от Красной армии или от коммунистов на местах, если коммунистам вздумается бунтовать против правительств. Координация осуществлялась высшим командованием союзников в Европе. Вот тогда и учредили стей-бихайнд (как переведем, Колонна? «Начеку», или как?) в Бельгии, Англии, Франции, Западной Германии, Голландии, Люксембурге, Дании и Норвегии.

– Военизированный тайный союз.

– В Италии для этого имелись все предпосылки с самого сорок девятого. В пятьдесят девятом тайные службы Италии кооптировались в Плановый комитет по координации, после чего, наконец, в шестьдесят четвертом официально была создана организация «Гладиаторы», на цереушные деньги. Имечко! Говорящее. Вспомнишь гладиаторов – вспомнишь также и ликторские пучки и прочую фашистскую символику. Имя притягивает ветеранов войны, любителей приключений, фашистов-ностальгиков. Война, конечно, была уже позади. Но много у кого еще полыхали внутри воспоминания героических денечков. С гранатой, с выдернутой чекой, с папироской смертельной в зубах, «и громко строчил пулемет». Бывшие солдаты Республиканской гвардии, идеалисты-католики. Кто не хотел, чтобы русские казаки поили своих коней из святых чаш Ватикана. Кто скорбел по утраченной монархии. Говорят, туда входил даже партизанский вожак Эдгардо Соньо, командовавший горными бригадами Пьемонта, герой, но монархист до глубины души и, следовательно, большой поклонник исчезнувшего мира. Завербованных посылали в лагеря переподготовки в Сардинию, где они учились (или восстанавливали умение) минировать мосты, рассчитывать траекторию полета снарядов, ползать ночью через нейтральную полосу с кинжалом в зубах, становиться саботажниками, диверсантами…

– Но это были, небось, сплошь полковники на пенсии, прихрамывающие сержанты, рахитичные бухгалтеры. Трудно мне их вообразить залезающими на телеграфные столбы и опоры, как в «Мосте через реку Квай».

– Почему же, там были и молодые неофашисты, у которых чесались кулаки. И хулиганы без политических убеждений.

– Я читал что-то об этом пару лет назад.