Нулевой мир 7. Мера человек: Выбор

И снова Полли предстала перед глазами:

«Белый Волк, три приората чтут законы Неба, и решение ещё пяти приоратов неизвестно».

Перед глазами снова встали цвета приоратов. Войска Красного и Белого приоров отступают в сторону Шмелиного Леса, чтобы объединиться с Синими войсками.

Зигфрид едет с ними. Как Синий приор смог добраться до Красной столицы, предупредить приоров, и выбраться живым с того совета, я не представлял.

«Белый Волк, Зигфрид говорит…» — продолжала Полли, и я чуть не выругался. Всё это звучало, что я должен безропотно следовать указаниям Синего приора!

«…что как только закончишь свои дела в Жёлтом приорате, тебе следует направиться в Оранжевый. Их приор убит, и следует об этом сообщить в Оранжевую столицу. Зигфрид должен знать ответ».

Синий приор умён, ничего не скажешь. Использовал такую формулировку, что у меня осталась иллюзия, будто я сам решения принимаю.

— Дерьмо нулячье! — выругался я.

— Ты прав, Белый Волк, ситуация плохая, — кивнул Хорас, — Кто бы знал, что мне ни дня не дадут насладиться жизнью после выздоровления.

А образ Полли вдруг стал посылать бессвязные картинки. Я не смог запомнить все двенадцать приоратов, но сообщалось, что не только Оранжевый приор убит. А кому-то удалось сбежать с совета, но только они не спешили вставать против прецептора.

Зигфрид явно просчитался, надеясь на голос половины приоров против Аластора. У них и правда есть такое право, но в истории Инфериора никогда такого не было, и очень многие просто струсили.

И сейчас Безликая явно намекала, что именно мне предстоит пройтись по Инфериору, чтобы поднять те земли, которые объявили нейтралитет. Найти приоров, наследников, наместников…

«Только вой Белого Волка поднимет Инфериор!» — повторила Полли.

«Да понял я, понял», — мысленно ответил я.

Мне продолжали сыпаться картинки, что у Зигфрида и его союзников и так много работы. Им предстоит сдерживать атаки прецептора и его войск, в ожидании, когда подойдёт подмога.

И либо она подойдёт, либо нет. Тут всё будто бы зависело от меня.

Нет, конечно, все приоры разослали гонцов в окружные приораты, и очень надеются на оракулов, но на Небо давно уже нет надежды. Зигфрид помнил мои слова о том, что там, сверху, тоже не всё гладко. Как говорится, бог уже не тот.

Но вот что мне делать, я вообще не представлял.

Жёлтый приор с войском движется сюда, Хорас со своим отступает.

А мне нужны Гильберт и мастер Женя. Вытащить, наконец, девчонку Грезэ, да вернуть в Шмелиный Лес принцессу шершней.

Что делать?!

«Марк, думаю, самым умным решением сейчас будет отступить вместе с командором. Один на один ты с войском приора не справишься».

Один не справлюсь…

Да что-то мне подсказывает, что и Хорас со своими ополченцами не справится. Что такое горстка воинов, пара старших стай, против всего приората?

Нужно кардинальное решение, такое, что повернёт души зверей в правильное русло.

— Белый Волк, что ты задумал? — вдруг спросил Хорас.

Я сообразил, что все давно смотрят на меня. Словно на моём лице было что-то написано.

— Действуйте, как задумано, — я повернулся в сторону пустыни, — Я попробую привести подмогу.

Если только вой Белого Волка поднимет Инфериор, так тому и быть.

Намиб с удивлением проворчал:

— Не понимаю, мастер. Там нет деревень, только пустыня.

Я кивнул, и начал спускаться по бархану.

Вдруг меня окликнули. Кицунэ спускалась следом.

— Разве Рыжие Лисы не чтят тех, кто связался с демонами? — усмехнулся я.

— Идти следом это не запрещает, — буркнула Лисица, — Макото и остальные скоро будут тут. Один ты не пойдёшь, Белый Волк.

— Мастер Белый Волк.

Кицунэ лишь поморщилась, спускаясь уже впереди меня.

Глава 24. Бегущий в пустыне

Мы шли по пустыне уже пару часов, заметно заворачивая к югу. Как сказал Макото, который знал карту Жёлтого Приората лучше всех, столица была примерно в той стороне.

Мне приходилось накрывать большую площадь своим сканером, ведь это была территория хозяев пустыни. Я чувствовал их под песком, и часто поднимал руку, предупреждая спутников: надо замереть.

Иногда я покручивал в руке небольшой кинжал, подаренный мне командором Хорасом. Мы отошли уже достаточно далеко, и оружие можно было достать. Он очень не хотел, чтобы кто-либо из его воинства увидел кинжал.

«Тот, кто скажет, что я не пытался убить своего брата, лгун», — так он сказал мне, — «Я пытался, и даже ранил его. Но не зря он приор».

Хорас сказал, что после этого и сбежал из столицы. Он считал этот поступок трусостью, и даже то отравление, от которого мучился долгое время, считал чуть ли не наказанием за низость.