Нулевой Архетип

На улице было уже темно; впрочем, в это время в Цитадели уже темнело довольно рано, прохожие спешили по домам, холодные сквозняки гуляли по каменным улицам и гоняли облачка красноватой пыли, которую по осени часто приносило с севера.

Кейн шла пешком в квартиру в Атреса, скрывшись под простеньким, почти неразличимым миражом пожилой женщины – чего почти никогда себе не позволяла – и чувствовала себя в тот момент действительно старой и очень усталой.

В квартире Атреса было пусто, и не горел свет.

Кейн убрала мираж, приняла короткий душ, переодевшись в домашнюю одежду, и легла спать, не поужинав. Есть ей не хотелось, и готовить тем более.

Думать не хотелось тоже, но слова Эрики все время всплывали в памяти. Кейн так и уснула после очередного «Вы – отказали» и «я могла бы вас убить».

Почему-то ей приснился Вольфган Хаузер. Он сидел в читальном зале, листал «Атлас Сонма» и спрашивал Кейн «когда мы улетаем?».

Немногим после полуночи Кейн проснулась от того, что вернулся Атрес.

Он зашел в комнату только за одеждой, а потом отправился в душ. Кейн лежала, слушала, как шумит вода, и этот звук казался ей странно умиротворяющим. Потом Атрес пришел в комнату.

– Здравствуйте, – сказала ему Кейн и передвинулась на кровати, чтобы он мог лечь. Поначалу ей казалось, что это будет неловко – спать с ним в одной постели – но к тому моменту, как дело доходило до сна, они оба так уставали, что сил на смущение у Кейн не оставалось. Атрес, к его чести, ни разу не позволил себе лишнего, и, скорее всего, это лишнее в отношении Кейн было ему неинтересно.

– Вы не поужинали, – сказала Кейн, когда он лег.

– Вы не спите, – ответил он, словно отмечал какую-то важную деталь.

– Проснулась, когда вы пришли, – Кейн отодвинулась чуть дальше к краю кровати, и одеяло между ней и Атресом натянулось. – Не хотели со мной разговаривать?

– Устал, – коротко поправил он и добавил: – Мы вылетаем послезавтра на рассвете. Вы готовы.

Он не спрашивал, а утверждал, и равнодушная уверенность в его словах почти заставили Кейн улыбнуться:

– Может быть, и нет. Может быть, Алан, мы слишком торопимся, и это убьет нас всех.

– Тогда это убьет нас всех, и мы никогда не сможем пожалеть о спешке.

– Вы действительно пессимист, да?

– Я просто не склонен жалеть себя. Спите. Завтра тяжелый день.

– Сегодняшний тоже не был легким, – Кейн перевернулась на бок, лицом к нему. – Знаете, я встретила Эрику в библиотеке.

– Думаете, это станет проблемой? – Атрес повернул голову в ее сторону, и свет ночника очертил его профиль.

– Я ни о чем не думаю. Я просидела в читальном зале больше одиннадцати часов, и в моей голове только схемы и карты Грандвейв, – Кейн потянулась и посмотрела на него в упор. В окружающем полумраке его глаза казались двумя черными дырами. – Алан, могу я вас попросить?

– Попросить – да, – ответил он.

– Скажите, что все будет хорошо. Пожалуйста.

– Вы снова хотите, чтобы я врал?

– Очень хочу.

– Я не стану. Все может закончится плохо. Вы теперь откажетесь от путешествия?

– Нет, – она фыркнула и повернулась к нему спиной. – Я теперь откажусь разговаривать с вами до самого утра. Могли бы и выполнить просьбу.

Она услышала, как он повернулся, должно быть, спиной к ней – они всегда спали так, отвернувшись друг от друга – и сказал:

– Все будет хорошо.

После этого Кейн заснула, и ей ничего не снилось.

* * *

«Сильверна» висела над причалом номер тридцать семь и казалась нарисованной на фоне пасмурного неба. Кейн смотрела на нее, ждала, когда Атрес закончит проверку, и ни о чем не думала. День перед отлетом пролетел слишком быстро и не принес ничего нового.

Кейн с Эрикой снова встретились в читальном зале, только на сей раз у них обеих не было времени ни на что, кроме книг. Уходя, Эрика оставила на столе три листа со схемами и заметками, и те оказались полезнее всего, что Кейн нашла за последние дни самостоятельно.

Теперь она ждала на причале и не верила до конца, что все это происходило на самом деле.

Рядом, не обращая на нее внимания, ждала Эрика – она стояла в белом платье, безупречно прямая и прекрасная, и ветер не шевелил ни волоска на ее голове. Она была укрыта миражом с ног до головы.

Кейн подумала о том, что если бы после появления вора Атрес не решил установить новое вооружение на «Сильверну», они улетели бы в Грандвейв на несколько дней раньше, и малодушно радовалась, что у нее были эти несколько дней. Даже если они не дали ей почти ничего нового.

– Боитесь, мастресса Анна? – не поворачивая головы, спросила ее Эрика, забавляясь с клочком белого тумана в своей ладони. Она превращала его то в воробья, то в ветки деревьев, то обвивала вокруг пальцев, будто прядь волос.

– Да, наверное, – не стала спорить Кейн. – Вы?

– Разумеется, ведь я лучше вас знаю, что нас ждет. Поверьте, там очень страшно, – было что-то странное в том, как она это сказала. Будто Эрика не читала какие-то книги о Грандвейв, к которым у Кейн не было доступа, а видела Древние Города лично, вернулась оттуда.

– Вам нравится меня пугать? – поинтересовалась Кейн.