Нулевая точка

– У меня только две. Вот здесь и на пояснице, – подала голос девчушка, показывая себе на грудь. Голос у неё оказался приятным, каким-то совсем детским и в тоже время Максима что-то насторожило. Он взглянул на неё, уродливая язва от радиоактивного ожога диаметром примерно в пять сантиметров, расположилась у девочки над левой грудью.

– Я почти совсем чистая. Вы других не видели, – продолжала лепетать она, натягивая на себя свою грязную вязаную кофту. Что-то в её голосе показалось Максиму странным, как будто даже фальшивым. На секунду ему показалось, что девчонка совсем не испугана, а просто притворяется. Эта мысль промелькнула в его голове и тут же ушла, потому, что ветер опять ненадолго стих и в рассеявшейся снежной мгле, Максим увидел как по краю оврага, растянувшись цепочкой, идут пять человек в мешковатой одежде, поверх которой надеты белые маскировочные халаты. Он разглядел стволы винтовок, ему показалось, что у идущего впереди на груди висит автомат. Сперва, он подумал, что это ремонтники, но тут же осознал, что этого не может быть. Ремонтники должны были приехать на дрезине по железнодорожным путям, а эти люди шли со стороны разрушенного посёлка, располагавшегося внизу за оврагом, и, если бы ветер не стих им удалось бы незамеченными подойти к их поезду. Колебаться было некогда.

– У тебя есть ключи от вагонов? – обратился он к толстяку.

– Есть. А что? – лениво отвечал тот.

– Гляди! – Максим указал вниз на быстро приближающуюся к ним группу людей.

– Чёрт! Тероборона! – толстяк побледнел.

– Надо валить в вагон! Там можно запереться! – наступая на него, потребовал Максим.

– Ты что дурак? Мы там замёрзнем на хер! – возмутился толстяк.

– Может, и нет! Скоро ремонтники появятся!

– А если не появятся?

– Давай ключи!

– Не дам! Пусть грабят вагоны! Если не будем им мешать, они нас не тронут! – лицо толстяка побледнело, глаза бегали, он совсем забыл, что выше Максима по званию.

– Ах ты, предатель! – прошипел Максим, кулаки его сами собой сжались.

– Я тебя сейчас расстреляю! Давай сюда ключи!

Толстяк безвольно отдал Максиму ключи.

– Пошли! – Максим схватил девушку за руку и потащил её за собой.

– Её-то зачем? – взмолился толстяк, торопливо застёгивая свой полушубок.

– Заткнись! – Максим распахнул дверь.

– Пошевеливайтесь! – он пропустил вперёд толстяка и девчонку.

– Давай! – обратился он к машинисту.

– И не подумаю, – спокойно отвечал тот. Он запахнулся в свою меховую, местами протёртую до дыр куртку и уселся на ящик с инструментами, его глубоко запавшие глаза глядели на Максима без всякого страха.

– Я тебя убью! – зашипел Максим.

– Валяй, – машинист равнодушно махнул рукой, – лучше сразу, чем в вагоне околеть! Это вы должны груз защищать! У меня даже оружия нет.

– Сволочь! – Максим плюнул на пол и поспешил вслед за своим спутниками. Подталкивая друг друга, они спустились на противоположенную сторону состава от той с которой приближались тероборонцы и, утопая в снегу, поползли, пригибаясь, к ближайшему вагону. Когда Максим влез на площадку он увидел, что партизаны уже совсем рядом, рассыпавшись по склону оврага, они торопились наверх, первый из них уже карабкался на насыпь. Негнущимися от волнения пальцами Максим начал возиться с замком.

– Быстрее! Чего копаешься! – жарко дышал ему в ухо толстяк. Наконец ключ повернулся, Максим сорвал замок и распахнул дверь в вагон. На него повеяло морозным ледяным дыханием. Изнутри вагон был обит толстыми свинцовыми листами и, по сути, представлял собой огромный холодильник. В этот момент грохнул выстрел, Максим обернулся, толстяк вскрикнул, нелепо взмахнул руками и, повалился на Максима хватаясь за рукава его тулупа скрюченными толстыми пальцами. Максим оттолкнул его, высунулся из-за двери, вскинул карабин, навёл его на ближайшего из партизан, который спотыкаясь, подбирался уже к самому железнодорожному полотну и почти не целясь, нажал на спуск. Карабин резко отдал в плечо, тероборонец осел на снег и упал лицом вниз. Больше не оглядываясь, Максим втащил толстяка внутрь, за ним впавшую в ступор девчонку и захлопнул дверь. Не успел он ещё запереть её, как на дверь обрушился град ударов. Максим сделал шаг назад, судорожно сжимая в руках винтовку. У его ног хрипел толстяк. В вагоне было темно, и Максим слышал лишь дыхание девушки, но не мог её разглядеть. Удары в дверь смолкли. Достав, он зажёг карманный фонарь, его жёлтый луч осветил толстяка, лежавшего на полу, похожего на бесформенный куль с тряпьём, девочка сидела в углу, обхватив колени руками и опустив голову в пёстрой вязаной шапке. Сейчас она показалась Максиму похожей на беспомощного цыпленка. Он прислонил винтовку к одному из ящиков, стоявших поблизости, и склонился над толстяком, тот больше не хрипел. Дотронувшись до его губ Максим, понял, что его напарник умер. Он выпрямился, тяжело дыша и сказал дрогнувшим голосом, обращаясь скорее к самому себе.

– Ничего. Скоро ремонтники приедут!

Девушка ему не ответила, даже не пошевелилась.

– Ты это, не сиди на полу! Отморозишь себе всё! – мягко сказал он ей.