Нулевая спираль

Матвей молча включил новостной канал на одном из мониторов. Мрачный репортаж – где-то пытались подавить протесты толпы. Усеянные стеклом улицы горели, словно после бомбардировки, черный токсичный дым использовался протестующими как защитная завеса. Периодически на роботов полицейского департамента из толпы вылетали коктейли молотова, растекаясь по жаропрочной броне. Берлин, Москва, Нью-Йорк, Гонконг – везде творилось примерно одно и тоже, варьировалась лишь степень анархии. Сотнями сжигались машины, повсеместно был объявлен комендантский час, изоляторы и тюрьмы набиты под завязку. Мегаполисы обросли стенами, за которые пускали лишь некоторых, а остальных отгоняли при помощи водометов и газовых бомб. Периодически проводились бомбардировки с седативным газом по наиболее опасным районам. Больницы, как и морги были переполнены. Тысячи братских могил по всему миру оставила белая чума Адоная.

– Уже месяц примерно так, стоило отключиться Сети, люди сразу вышли на улицы.

– Погоди, что значит отключиться Сети?

– Иденнета нет, Лёш, – Мэт с трудом подбирал слова, – кое-как лишь старый добрый интернет работает. Как только мы прыгнули в тот луч, Иденнет перестал существовать. Атака Серафимов началась раньше времени, но, почему-то, остановилась. Погибло более миллиона человек, а затем всех выкинуло. Люди хотели ответов, но Иден-Тек и правительства молчали. Тогда у людей лопнуло терпение, начались первые бунты. И в этих бунтах вспыхнула анархия. В интернете эти события называют Глобальной Абстиненцией, или Синдромом Отмены.

– Почему?

– Для многих Иденнет был, по сути, наркотиком, – решила ответить мне Аня. – Мир-утопия, персональный цифровой рай, где есть все, что душе угодно. Когда люди внезапно этого лишились, у многих началась ломка. Всё, что сейчас ты видел – ее симптомы. Люди не знают как жить здесь, в реальном мире, среди серости и разрухи, они давно об этом забыли. Они целыми днями плавали в дешевых и доступных наслаждениях, многие их них отключались лишь только для того, чтобы удовлетворить физиологические потребности. И вот внезапно их выдернули из сказки в суровую реальность, которая пахнет не серотониновыми коктейлями и амброзией, а дерьмом и дезоморфином, а реальные проститутки не так прекрасны, как все привыкли. Начался массовый психоз и термоядерный взрыв преступности. Никто не знает, когда всё это кончится…

– Погодите, а что с Иден-Теком? Корпорация же должна была загнуться без Иденнета?

– Существует всё ещё, как ни странно. Кстати, мы теперь террористы мирового масштаба, – Мэт кивнул в сторону мониторов, сейчас по новостям различных телеканалов показывались наши лица, с наградой в десять миллионов долларов за каждого.

– Какого…

– Это еще не всё, смотри, – Мэт воспроизвел медиафайл.

– Сегодня экстремистская организация «Серафимы» совершила крупнейший теракт в мировой истории, – под тревожную музыку тараторила диктор. – От хакерской атаки погибло около миллиона человек, точное количество жертв неизвестно. Кроме этого, в Берлине было совершен теракт в главном офисе корпорации Иден-Тек. Количество пострадавших неизвестно.

Щелчок – Матвей переключил на новый файл.

– По всему миру при сотрудничестве Интерпола и корпорации Иден-Тек происходят массовые аресты участников экстремистской группировки «Серафимы». Кроме этого, стали известны личности руководителей «Серафимов», – на экране появились моё лицо, Мэта и Ани. – За информацию о их нахождении Интерпол готов выплатить десять миллионов долларов. Напоминаем, что от последней террористической атаки Серафимов погибло более миллиона человек, точное количество пострадавших до сих пор остается неизвестным.

– Десять лямов…

– Ага, – Мэт выключил экран, – нас вычислили. Хорошо, что Аня с Нари свалили сразу, как все понеслось к чертям.

– А что с Убежищем?

– Вывезли все, что успели. Я распустил персонал, но оставил пару человек приглядывать. Так вот, за несколько дней до последнего репортажа, который я тебе показал, туда вломилась чуть ли не армия, все на хайтеке, все без опознавательных знаков. Как ты заметил, про остальных наших они, к счастью, не знают. Но, думаю, они догадываются, что нас больше. Ловко, конечно, Иден-Тек с себя все подозрения скинул. Не понимаю только, зачем они Сеть отключили.

– Они тут не причем.

– В смысле? – все с непониманием смотрели на меня.

Пытаясь не упустить ничего, я максимально детально поведал им о встрече с Адонаем. После окончания рассказа повисла тишина – все пытались осмыслить мои слова.

– Когда мы все создавали, – Матвей от потрясения казался каким-то отрешенным, – никто и подумать не мог, что Эдем всё создал таким образом.

– Слушайте, а как там Джесс без Иденнета?

Все замялись и замолчали, стараясь не встречаться со мной взглядом.

– Лёш, тебе лучше ещё отдохнуть, поспи…

– Ребят, что случилось? Где Джек?

Молчание.

– Что с Джесс? – Я попытался приподняться, но вспышка боли, которая пронеслась по позвоночнику, не дала мне это сделать.