Нулевая спираль

И я увидел. Вернее, почувствовал, как через мой разум, через все мое тело проходят волны ослепляющего испепеляющего жара, постепенно заполняя цифровое пространство. Каждая клетка моего тела будто раскалилась до температуры сверхновой и находилась на гране коллапса. Я стал сверхпроводником глобального геноцида.

С каждой минутой наш контакт с Адонаем усиливался. Я слышал, чувствовал агонию и боль тысяч человек, их крики, их мысли в момент их смерти. Кого-то она застала в момент наркотического прихода, кто-то развлекался с малолетними проститутками, кто-то же гулял с любимой или работал, ничего не подозревая. Каждый был погружен в самые разнообразные дела, казавшиеся для них важными, но смерть объединила всех, доказав бессмысленность происходящего.

Хаос накрывал город. Срочно нужно было что-то делать. Но как? У меня нет ничего, против этого потока хаотичной информации, выжигающей людям мозги. И тут меня внезапно осенило. Поймав момент ослабления контроля над моим рассудком я из последних сил активировал тестовый софт который послала нам Аня перед выходом из хранилища Иден-Тека. Это был первый билд антивируса, который не проходил ни единого испытания. Но сейчас это был единственный вариант попытаться как-то остановить всё это безумие, эту пытку.

Канал закрылся. Белый огонь Адоная остановился и начал постепенно гаснуть. Полифония агонии в моем мозгу сменилась на смятение и непонимание.

– ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! – вибрации голоса Адоная разрывали меня.

Вирус был обезврежен. Декорации Иденнета вновь сменились на темницу Адоная.

– ЧТО?! КАК?! – глаза и глотка моего соперника испускали ослепительное свечение. Мы оба падали в темноту колодца, теряя ориентиры в окружающем простнастве. Теперь в моей голове звучал только один отголосок разума – Адоная. Многовековая боль, безумие и ненависть к заточителям резонансом отдавалась в моем сознании. Это вызывало осознание, осознание того, что вирус был ничем иным как квинтэссенцией ненависти Зеро, заключенную в программную форму. Это было послание с одной единственной командой – умереть.

Падая, я видел, как кожа Нулевого архитектора распадалась, его оболочка постепенно рассыпалась пеплом собственной ненависти и перед тем, как она разлетелась в светящуюся пыль я почувствовал смесь облегчения и разочарования.

Нулевой Архитектор освободился из своей темной комнаты, но не смог отомстить.

Мне казалось, падение длилось бесконечно. Я даже не был уверен, падал ли я или просто завис вне времени и пространства. Постепенно мое сознание угасало, и, потеряв чувство времени, отключилось.

Часть третья: Альфа и Омега

17. Синдром Отмены

Хаотичная череда образов. Что-то первобытное, калейдоскоп животного страха. Фиолетовые тона, сине-зеленые всполохи в небе. Тьма.

Вокруг тихие разговоры, юный женский смех. В глазах мутно, но я заметил изменения в окружении. Например, кресло моего терминала почему-то было полностью горизонтально, а меня накинули одеялом. Все вокруг занимались своими делами, не замечая меня. На две спины в комнате было больше, но я не мог разглядеть, кто это. Само пространство подвала, залитое светом из щелей под потолком, стало более обжитым: появился потрепанный диван, пара кресел, а в одном из углов смастерена небольшая кухня, на которой сейчас что-то шипело и ароматно булькало. Первая попытка привстать на локтях провалилась – тело будто было налито свинцом и я, почувствовав какую-то дикую усталость, уснул.

– Ребят, ребят, он очнулся! – сквозь сон раздался голос Анны.

Второй раз я смог полноценно открыть глаза и даже двигать головой. К удивлению, в этот момент возле моего ложе, которое оказалось не иденнет-терминалом, а больничной кроватью, сидели Аня и Мэт.

– Привет ребят, – говорить было довольно трудно, в рот будто нагадили кошки, – как я оказался в кровати?

Внезапно Аня наклонилась и слегка обняла меня, моя футболка промокла от ее слез.

– Эй, Ань, ты чего?

– Рада наконец-то тебя услышать, – она села обратно, утерев рукавом своей рубашки лицо.

– Как ты дружище? – обратился ко мне Мэт. – Как себя чувствуешь?

– Ну, не считая, что я забыл как двигаться, то все норм. Так все же, как я тут оказался, и вообще, откуда у нас кровать?

Матвей опустил взгляд и задумчиво почесал бороду.

– Короче, как тебе сказать… Ты в коме был, вот, – протянул он, борясь с легкой неловкостью.

– Оу… – такого я как-то вообще не ожидал. – И сколько?

– Примерно месяц.

Месяц… Конечно, мне казалось, что падение в колодце длилось целую вечность, но я не думал, что это обернется месячной комой. Хотя, там вообще сложно говорить о таком понятии как время. Размышляя об этом, я вспомнил про схватку.

– А что вокруг происходило то вообще за месяц? У нас уже появились летающие машины? – я попытался как-то разрядить обстановку.