Нулевая область

Он перепрыгнул канаву с другой стороны улицы, и чуть не врезался со всего маху в забор. Резко завернув, он почувствовал, что падает вперёд. Выставил перед собой левую руку, и когда она коснулась земли, попытался оттолкнуться, но это не помогло. И тогда он резко завалился на колени. Левой рукой пришлось немного пропахать по земле, сильно стесав низ ладони. Ссадина защипала. Но это была не боль. После того, что он чувствовал, удерживаясь согнутыми ногами за железную трубу, после укуса крака, это была не боль.

Он снова вскочил. До поворота оставалось метров пятнадцать. Он преодолел их за пару секунд, и прямо перед поворотом, обернулся в третий раз.

Крака не было.

И тогда, завернув за угол забора, он остановился. Тяжело дыша, упёрся ладонями в колени, и закрыл глаза. Нужно было отдышаться, хотя бы немного. К горлу подступила тошнота, в висках и правом боку кололи иголки, ноги тряслись, как будто в пятки било током.

– Слишком много напряга за один раз – устало подумал Макс – Я ж не мастер спорта, в конце концов.

Он медленно выпрямился, и устало поплёлся вперёд. Вышел на улицу деда. Через силу придал себе бодрый вид, и мимо Машиного дома прошёл почти лёгким шагом, засунув руки в карманы джинсов.

– Мало ли. Если вдруг увидит, чтобы без подозрений.

Дед пришёл через пару часов. Рядом с ним, через окна кухни, Макс с удивлением, и каким-то напряжением, увидел Машу. Он поднёс ко рту кружку с холодным чаем, и спрятав в неё взгляд, стал ожидать, когда они войдут.

Дед вошёл первым, поставил ружьё у стенки.

– Ну вот, Максимка дома – сказал он, обернувшись – А ты Маша волновалась. Говорит, видела, как ты куда-то шёл – дед перевёл взгляд на Макса.

Макс поднял глаза и увидел Машу. Она стояла в дверном проходе, и смотрела на него с таким вниманием, словно хотела прочитать его мысли. Он натянуто улыбнулся.

– Да я дурак решил к озеру сходить. Посмотреть. А тут эти твари.

Он бросил короткий взгляд на Машу и снова встретился с её острым, изучающим взглядом. Он резко отвёл глаза и посмотрел на деда.

– А там тень была – стал он врать, то что придумал, сидя на кухне в одиночестве – Схватила меня за ногу и поволокла. Вон – он ткнул себя пальцем в грудь – Всю майку изъелозил по траве – он поднял левую руку – И ладонь стесал. А потом стрелять начали, она меня бросила и по улице упёрла куда-то.

Он снова поднял кружку и стал медленно цедить чай.

– Повезло тебе – дед тяжело вздохнул – Ну я же тебе говорил, Максимка, по двору походи. А по деревне ходить небезопасно… – дед на секунду замолк.

– Стало – закончил он фразу.

– Дедушка, я пойду – сказала вдруг Маша – Мама там совсем одна. Ты же знаешь, что ей одной страшно.

– Ага. Иди, иди Машуня – закивал дед – Завтра я с Дарьюшкой поговорю, чтобы вы ко мне перебирались уже. Чего по одиночке жить-то?

Макс мельком, поверх кружки, взглянул на Машу. Девушка всё так же внимательно смотрела на него, и когда их взгляды в третий раз встретились, она развернулась и торопливо вышла. Звякнула щеколда, потом мягко хлопнула дверь, и Макс краем глаза увидел светлое облачко её волос, проплывшее за стёклами.

– Как? – спросил Макс – Без потерь обошлось?

– Двое – коротко бросил дед.

– Как двое? – спросил Макс, и поставив кружку на стол, посмотрел на деда.

– Вот так вот, Максимка – дед провёл ладонью по лицу, медленно, сильно надавливая, словно пытался стереть с него всё, что произошло за сегодня – Малого, того, что ты на похоронах видел, и мать его, Нину Фёдоровну. Это ж уму непостижимо – дед хлопнул своей огромной ладонью по колену – Раньше в домах безопасно было, краки они как будто и не понимали, как в дом проникнуть-то. А тут, тень колоду схватила, окно разбила, а крак туда только нырь, и всё. Нину Фёдоровну, бедняжку об стену два раза со всей силы. А малой кинулся мать защитить, так эта тварь его на пол повалила и ногою на голову…

Дед резко замолк. Снова вздохнул. И Макс вдруг увидел на его лице то, чего ни разу на этом мудром и всегда спокойном лице не видел. Нет, это была не ненависть. Это была неуверенность. И ещё испуг. И они была видны так отчётливо, что Максу стало не по себе. Сердце замерло, словно в нём была теперь не кровь, а сухой, безжизненный лёд.

– Ногой, представляешь, Максимка? – дед повернул голову, и посмотрел Максу прямо в глаза – И череп у него вот так – он поднял руку и медленно вывернул кисть – Лица совсем не узнать. А потом он ему по всему телу ногами, слышишь? По телу этого мальчонки топтался. Там стены в крови. И что теперь делать? Как дальше, а, Максимка? – губы у деда задрожали, он резко махнул рукой, и поднявшись, ушёл в зал.

А Макс почувствовал, как его словно начинает выворачивать наизнанку. Как страх перемешивается с ненавистью в чёрную, густую кашу. Как эта каша медленно застывает. Как сжимаются зубы до жгучих слёз в глубине глазниц. Как ладони непроизвольно каменеют в кулаки.

– Я знаю, что делать – проговорил он одними губами – Я знаю, как дальше, Егорыч.

Глава 15