Нубук

- Долларов, чего же еще... Вообще столько денег просрал. Копил, собирал - и вот за десять дней... Там-то, конечно, весело было, ни о чем не хотелось заморачиваться, а теперь...

Беспорядочно мечущийся глаз нашел Макса и Лору и успокоился. Те, заметив, что их снимают, обнялись, заулыбались голливудской улыбкой. Красивые, свежие, длинноногие...

- Ладно я, - тут же заворчал Володька, - я, в принципе, могу позволить себе, а вот этот клоун вообще обезумел. Знаешь, что делал?

Я усмехнулся:

- Откуда ж мне знать...

- Прикинь, заказывал персональный бассейн со своей Лорой, и по полдня они там торчали. А день - пятьсот баксов... И откуда деньги? Месяц назад чуть не на коленях нас с Дрюней просил тридцать тысяч одолжить, а теперь круче миллионера.

Когда кончился очередной сюжетец, Володька погасил видак, телевизор и камеру, в которой и крутились маленькие кассеты.

- Надо фильм смонтировать. "Русские ребята в ОАЭ". Иногда вечерком после рабочего дня приятно, наверное, будет повспоминать. - И, снова придав голосу деловитую бодрость, спросил: - Как товар? Привезли, все проверил?

- Ну да, - кивнул я, точно бы каждую неделю принимал фуры с обувью, все нормально.

- Ла-адно... - Володька потянулся. - Надо снова впрягаться... Хм, во что там впрягаются - в хомут? в ярмо?

- Не знаю.

- Как не знаешь, ты ж из деревни.

Я обиделся:

- Извини, я лошадей не запрягал.

- Значит, впряжемся в ярмо... - И голос Володьки посерьезнел: - Я там, в Дубае, кое-какие справки навел. Что, как... Думаю представительство там открыть.

- Зачем?

- Потом объясню. Рано еще, сам еще не решил окончательно... Я же не просто отдыхать туда ездил...

- Зачем в Дубаях, - не мог я понять, - твоя обувь?

- Да речь уже не об обуви. Надо расширять бизнес, разрастаться...

Я пожал плечами, поднялся:

- Пойду покурю.

- Трави-ись. Хотя лучше б кальций пил - и кости укрепляются, и вообще состояние как-то лучше... - Володька взял с журнального столика бутылку "Бонаквы", плеснул в стакан. - Только, слышь, Ром, никому пока про мои планы. Все еще так, самому не ясно.

- Да конечно. Мне-то... - Я кашлянул и поправился: - Мое дело маленькое.

- Вот и плохо, что маленькое. Маленькими все хотят быть - удобно.

Я шмыгнул в прихожую, открыл дверь в подъезд. Володька, громко глотая, пил минералку.

Честно говоря, этот его план с каким-то там представительством в каком-то там нереально чистеньком курортном Дубае мне был не по душе. Напугал даже... Не могу утверждать, что я предчувствовал дальнейшие проблемы, да что там проблемы - катастрофу, просто я всегда ко всем нововведениям относился с тревогой. Отец, например, придумывал усовершенствование для полива огорода, а я, в душе по крайней мере, был против; мама предлагала переставить мебель в моей комнате - я же неизменно и наотрез отказывался, хотя умом понимал, что огород действительно поливать будет легче, комната после перестановки станет уютнее. Но главное, чтоб все было как было, привычно, а значит - надежно.

Так же и с планом Володьки. Бизнес его сейчас хоть и не особенно прибыльно, все же крутился, приносил кое-какие доходы, а сунешься во что-то другое - и можно напороться на неприятности, на проблемы...

Когда я вернулся, Володька просматривал газеты. Ироничным тоном процитировал мне астрологический прогноз из "Комсомолки" на наступивший год:

- "Тысяча девятьсот девяносто восьмой год, к сожалению, будет изобиловать техногенными авариями, природными катастрофами и социальными волнениями. Ожидается бум появления всяческих "пророков" и "ясновидцев". В этом году как из рога изобилия потекут научные открытия, особенно сделанные в области медицины. А в конце августа грянут реформы, которые продолжатся до конца октября, и эти перемены потрясут каждого россиянина до глубины души". - Володька перевел взгляд на меня: - Слыхал?

А я отмахнулся:

- Такое можно про любой год писать - не ошибешься...

Позже, вспоминая этот вечер, я увидел, что он был преддверием наших проблем, а точнее сказать - катастрофы.

Нет, вообще-то все шло очень даже неплохо.

Во второй половине января Володька организовал несколько новых точек. Поступил очень даже мудро, открыв их в фойе крупных бюрократических учреждений. Там давно уже пристроились продавцы шоколада, косметики, бижутерии, газет и журналов, и имели они, чувствовалось, стабильный навар.

Истомленные сидением за столами служащие то и дело спускались в фойе, покупали кто конфет к чаю, кто "Мегаполис-экспресс", кто бусы из искусственного янтаря. И вот теперь постепенно стали присматриваться к туфелькам, сапогам, ботинкам. Некоторые и приобретали... Правда, продавцы жаловались, что перед тем, как купить, примеряли обувку по двадцать раз, всем отделом, долго и занудливо совещались, изнемогали от сомнений, но в итоге все-таки брали. Случалось, через день-другой, одумавшись, сдавали или меняли.