Нисневич дружески толкает Игнатия в плечо. Игнатий, в свою очередь, толкает Нисневича, да так сильно, что тот падает. Возникает неловкая пауза. Нисневич поднимается с пола. Отряхивает руки.
Нисневич . Ничего, ничего… ты у меня и чайником полетишь…
Уходит. Потом возвращается. Забирает коньяк и рюмки. Игнатий остается один. Сидит под властью пережитого разговора. Открывается дверь, входит Лариска, красивая, взволнованная, в мехах.
Лариска . Здравствуйте…
Игнатий . Добрый день.
Лариска ( решившись ). Игнатий Петрович…
Игнатий ( перебивая ). А где Алешина?
Лариска . Она опаздывает…
Игнатий . Садитесь!
Лариска смотрит на него.
Игнатий . Садитесь, садитесь…
Лариска сбросила мех, села за инструмент. Открыла ноты.
Игнатий . Играйте!
Лариска заиграла, но тут же сбилась. Сняла руки. Перестала играть. Обернула к учителю взволнованное лицо.
Игнатий . Что же вы остановились? Играйте дальше.
Лариска повиновалась, стала играть дальше через пень-колоду. Кое-как доиграла до конца. Игнатий посмотрел на часы. Встал, пошел из класса.
Лариска . Игнатий Петрович!
Игнатий ( остановился ). Что?
Лариска . Ничего…
Помолчали.
Игнатий . Вот что, Маркова… Вы совершенно не готовитесь к занятиям. Мы только напрасно время теряем. Я поговорю в учебной части. Пусть вас переведут к Самусенко. До свидания.
Игнатий ушел. Лариска осталась стоять. Появилась Кира.
Кира . Ну что?
Лариска . Ничего.
Кира . Ты ничего не сказала?
Лариска . Он запретил.
Кира . Как?
Лариска . Глазами. Он так посмотрел, что я ничего не могла сказать.
Кира . Ну и что?
Лариска . Выгнал.
Кира . Как?
Лариска . Сказал, что переведет к Самусенко.
Молчат.
Кира . Если бы ты ему не нравилась, он не перевел бы тебя к Самусенко.
Лариска . Оставь меня. Я хочу побыть одна.
Кира ( обеспокоенно ). Что ты собираешься делать?
Лариска . Ничего. Перейду к Самусенко.
Лариска ушла.
Кира . Но почему? Почему? Почему? Вечер в училище. Играет оркестр, составленный из педагогов и учеников. Игнатий сидит на ударных, лихо стучит в барабан и тарелки. У него совсем другое выражение лица – азартное, счастливое. Он похож на мальчика, которого взяли в цирк. Все пляшут как хотят. Лариска объята ритмом, танцует просто потрясающе. Кира стоит у стены. Лариска замечает ее. Подходит к ней.
Лариска . Ты сегодня потрясающе играла. Но платье… Вот если бы я вышла, то я бы вышла.
Кира . В том-то и дело. Кто-то может выйти, а кто-то может играть.
Лариска . А ты почему не танцуешь?
Кира . Не приглашают.
Лариска . Они, наверное, думают: раз ты хорошо играешь, значит, тебе и так хорошо.
Кира . Наверное…
Помолчали.
Кира . Ты целый месяц меня избегала. Почему?
Лариска . Не догадываешься?
Кира . Нет.
Лариска . Странно. Ты занимаешься у Игнатия?
Кира . Конечно.
Лариска . Сколько времени?
Кира . Сорок пять минут.
Лариска . Двадцать две минуты твои и двадцать две минуты мои.
Кира . Но…
Лариска . Он не просил меня любить его. Я знаю. Моя любовь не пригодилась и плавает над крышами как неприкаянная. А ты – моя подруга, вместилище моих тайн, живешь как ни в чем не бывало и занимаешь мои самые главные двадцать две минуты в жизни.
Кира ( растерянно ). А что я должна была сделать?
Лариска . Перейти к Самусенко.
Кира . Но Самусенко – халтурщик, а Игнатий – педагог.
Лариска . Я не в состоянии тебе объяснить то, что ты не в состоянии понять.
Кира . У тебя свои задачи. А у меня свои. Я хочу быть пианисткой, и все остальное для меня во-вторых.
Лариска . У тебя какая-то этическая глухота.
Кира . Ты хризантема, а я – репей.
Лариска . Ты права. Но ты – не права.
Мимо прошел Игнатий. Лариска напряглась. Забормотала.