НП-2 (2007 г.)

Не иначе, это была сходка каких-то ёбаных мафиози, они же – в подавляющем большинстве члены нашего ёбаного правительства, то есть малокомпетентный и малообразованный сброд всяко-разных пафосных «жертв аборта». Все «мальчики» были в дорогих с иголочки костюмчиках и при толком не скрываемом оружии, а все бляди (иных существ, которых можно было бы назвать женщинами, кроме Яны и прочих артисток J там не было J) были в эксклюзивных вечерних нарядах от главных модельеров мира, то есть опять же ёбаного вертепа. Красная икра была тупо свалена в здоровенные салатницы, и в каждую такую салатницу была воткнута пластиковая столовая ложка. Сатанинский, ёпть, фуршет, нах J.

На нас с Яной нацепили какие-то ебучие серебристые балахоны, мы поиграли немного на саундчеке, не понравились кому-то из «главных», то есть из наиболее последних ничтожеств Москвы, нам заплатили вместо двухсот по полтиннику грин «неустойки» за то, чтоб мы НЕ играли, покормили своей страной красной икрой с шампанским, и мы двинулись по домам.

На этом празднике жизни мы очень мило поболтали с моей знакомой Викторией Пьер-Мари (она тоже подвязалась там петь какой-то очередной ёбаный «Саммертайм»), а в общей артистической всегда прекрасная Наташа Глюко’zа по приколу гримировала каких-то молодых шлюх.

Мы вышли с Яной из какой-то неприметной с внешней стороны калитки и оказались на самой обыкновенной улице Тимура Фрунзе. Яна только-только забеременела своим сыном Ярославом, но, по-моему, сама ещё не знала об этом. Мы сидели на троллейбусной остановке и переводили дух, то есть пили пиво. И тут мне позвонила Да. «Ты ещё долго? Приезжай как можно скорей! У меня с утра дико болит живот!» – сказала она.

Да, конечно, как и всякая настоящая женщина, первоклассная беспринципная врушка, но меня-то, царевича-лягушку, выросшего в Женском Царстве (оно же – Материнский Склеп) хуй проведёшь! Стоит любой женщине встретиться со мной взглядом, как я вижу её насквозь со всеми её «неприличными» потрохами и «тараканами», но, поскольку в Материнском Склепе мне с юных лет внушали, что настоящий мужчина должен быть ещё, блядь, и галантным, то я, как правило, не выдаю своих знаний J (хуй смайлика погружается во тьму ротовой полости Матери Мира J). Короче, я понял, что всё, что сказала Да – правда. Яна немного засомневалась, но я сказал, что я точно знаю, когда правда, а когда нет. Я поймал тачку и довольно быстро приехал.

Было всего около 11-ти вечера. Ксеня недавно в очередной раз попила молока своей матери Да и мирно-мирно уснула.

За этот день я заебался так, как давно уже не заёбывался, несмотря даже на недавнюю ежедневную погрузку мешков с историями болезней. Я наскоро что-то сжевал, принял душ и лёг рядом с Да. Её живот продолжал болеть.

У неё так было однажды – как раз когда она только забеременела Ксеней, а я был на мудацкой работе у Игоряши и ничем не мог ей помочь. Там как-то никого не волновало, что у моей жены болит живот. Тогда он болел у неё почти целые сутки, а потом внезапно прошёл и почти год не напоминал о себе. На самом деле, так бывает, когда изначально внематочная беременность всё-таки переходит божьей волей в нормальную, то есть бывает так очень редко, но такие случаи известны. Некоторые врачи знают, что это правда. Некоторые же, будучи всего лишь самонадеянными людишками, могут тут надувать щёки хоть до второго пришествия, то есть уже довольно недолго. Тогда, осенью 2003-го живот Да так же внезапно как заболел, прошёл, а ещё через несколько дней стало ясно, что мы ждём Ксеню. Теперь же нет. Живот болел и болел.

– Слушай, может всё-таки вызовем «скорую»? – вяло спросил я, потому что, как уже говорил, основательно заебался.

– Давай подождём ещё немного. – сказала Да.

Я ненадолго задремал. Перед тем, как дрёма совсем завладела мной, я просил: «Господи! Пожалуйста, сделай так, чтоб всё обошлось! Сделай так, чтобы всё было хорошо с моими девочками! (О, да, блядь! Я действительно очень сентиментален. Не ебёт!) Сделай так, чтобы всё было хорошо с моей семьёй, потому что для меня это самое главное. Если для этого надо, чтоб у меня ничего не получилось с моими «Новыми Праздниками» и вообще с музыкой, то пусть будет так! Лишь бы с ними всё было хорошо!» После этого я задремал.

Это длилось недолго. Минут через двадцать, судя по нашим электронным часам, меня разбудила Да и сказала: «Давай всё-таки вызовем “скорую”!» (Когда она в детстве сломала себе позвоночник, на «скорой» тоже настояла именно она. Мама её всё надеялась, что всё обойдётся J.)

Я встал. Вышел на балкон. Вызвал «скорую». Заварил себе кофе и снова вернулся на балкон. Да осталась лежать в кровати.