НП-2 (2007 г.)

У меня была моя Ларисса, у неё был её я (опять же, об этом многое написано в «Да, смерть!» (http://www.raz-dva-tri.com/da.doc

)). И вот через пару недель моей жизни в Харькове (время там действительно текло по-другому, и через эти две недели я чувствовал там себя так, будто живу там всю жизнь) оно, «москальское прошлое», снова стало лезть ко мне, сцуко, в душу!

Я просто сделал очередную благородную глупость (как в своё время, по молодости лет, я поступил в угоду маме со своим будущим и будущим своей семьи в ходе нечестного, в её пользу, раздела квартиры) – уезжая в Харьков, я оставил, с Лариссиного согласия, её телефон своей матери. Она терпела некоторое время, а потом однажды всё-таки позвонила мне. Просто так. Поговорили немного, ни о чём, просто передали друг другу привет – только мне в душу почему-то снова, словно кошки нассали. «Отъебись! Отъебись от меня наконец!» – кричало будто бы всё во мне.

Через несколько дней меня разыскал, по городскому же телефону, уже Дулов. О, это отдельная история! В тот период Дулыч подвязался продюссировать очередной альбом певицы Аниты Цой. Он написал ей песен, тексты к которым написали, в свою очередь, известный поэт-плесенник Костя Арсеньев и всё тот же мой некогда близкий друг Ваня Марковский. Когда же уже все песни были успешно спеты Анитой, сведены и отмастерены, Дулыч приступил к их реализации на радио.

С одной стороны, он, конечно, молодец – типа назвался груздем и вполне себе полез куда надо, но методы, которыми он действовал, и которые при этом вполне общеупотребимы и общеприняты в попсовой среде, никогда не просто не были мне близки, а всегда были попросту ненавистны. Поэтому-то когда «Новые Праздники», как это ни удивительно, всё-таки доросли до уровня FM-ротаций, и когда нашу песню «Письмо» время от времени заказывали в «бизнес-ланче» «Серебряного дождя», я хорошо знал, чего на самом деле стОит то, что люди, заказывавшие нашу песню, делали это по искреннему велению своих сердец, а не были банальными «подсадными», в каковой роли меня, наряду с другими своими друзьями, считал возможным использовать Дулов в связи с раскруткой нового альбома Аниты Цой.

Он заебал меня этим ещё в Москве. Он звонил мне через каждый час даже когда я лежал влёжку с разбитой головой и с panda-eyes(ом) после 10-го апреля и всё спрашивал, ну как, удалось ли мне дозвониться на «Русское радио» или на тот же «Серебряный дождь». Или же он звонил напомнить, что вот, мол, именно сейчас начинается очередной «стол заказов» на какой-то уже другой радиостанции. Ёбана дружба детства! Дружба ли это, хочется спросить. Почему, блядь, я должен отвечать за то, что человек, с которым мы столько съели в юности соли, предал эту самую нашу общую юность, взял и послал её к собачьим чертям? Почему за это должен отвечать я, а? Я – всего лишь предостерегающий увещеватель, и на мне не лежит никакой ответственности, кроме ответственности за ясную передачу Откровения.

Я говорю вполне ясно: это предательство и не надо, просто нельзя, делать никаких скидок на реальность. Кто делает скидки на Реальность – тот не с Богом! Неужели я и сейчас неясно, блядь, выражаюсь?!.

Однако всего две недели жизни в Харькове вернули мне Силу, а когда я в Силе, я всегда добр и обходителен J. Чужое дерьмо начинает казаться мне всего лишь милыми странностями чужого характера, каковые, де, странности есть, мол, у каждого человека.

– Ой, а как клёво, что ты сейчас в Харькове! – сказал Дулов что-то типа того, – Это же реально из регионов будет звонок!

И он, короче, упросил меня позвонить на «Русское радио» из Харькова. Обещал ещё зачем-то и денег дать – идиот! (Кстати, потом, конечно, не дал J, да я и не напоминал…)

И… случилось так, что Лариссе действительно удалось написать удачную эсэмэску на «Русское радио», которую действительно в порядке бреда почему-то взяли, приняли и зачитали в эфире «Стола заказов» «Русского радио», после чего натурально поставили Анитину, то есть дуловскую, песню!

Будучи менеджером рекламного отдела крупного в масштабах Украины предприятия, Ларисса относилась ко всему этому заведомо легче меня и согласилась проделать это на раз. В тексте было что-то про Луну и про Солнце, как в «шутку» мы с ней называли друг друга. Всё получилось, короче. И мы решили поехать в центр гулять.

Мы шли к метро, держась за руки, было какое-то совершенно замечательное небо, и это был ещё один момент острого счастья – там, в городе моих предков – который запомнился мне, как выяснилось, навсегда…

Разумеется, практически всё то время, пока я был вполне себе счастлив в Харькове, Да присылала мне эсэмэски. Нет, бывали, конечно, редкие дни, когда она не делала этого, но, в общем, это происходило практически постоянно. Нет, слава богу, она всё-таки не покончила жизнь самоубийством. То ли она съела не те таблетки, то ли те, но не так, как надо, то ли – что, честно признаться, скорее всего – не ела их вовсе, а просто напилась сильнее обычного. Но, так или иначе, всё обошлось.