Новый Вавилон

Насколько я мог судить, черепахи построили единое общество. Институты управления не похожи на наши, когда перед тобой все океаны и моря, не нужно ссориться из-за места и ресурсов. Но отсутствие единого центра принятия решений, разрозненное управление сыграло с этими высшими существами злую шутку. Йекли явно вышли из-под контроля и стали самостоятельной, быстро растущей силой. Более мобильные, злые и агрессивные, они подчинялись высшим рептилиям, никто не ждал и догадывался об их амбициях и, достигнув критической массы, конфликт вылился наружу. Превосходящие рептилий в количестве, йекли позволили себе начать собственную игру. Быстрое размножение и взросление выгодно отличали их от первых черепах.

– Оказалось, что йекли очень быстро учатся и в отличие от рептилий они не ограничивают себя морем. Эти ребята активно изучают наш опыт, не удивлюсь, увидев в скором времени их заводы и рукотворное оружие.

– Значит, именно они займут наше место на земле, – грустно прокомментировал Франсуа.

– И видимо рептилий тоже. Эти высшие черепахи, как и мы, были о себе слишком высокого мнения.

– Расскажи.

– О чем именно?

– О них. Ещё раз. И об этом сумасшедшем ученом.

– Он не сумасшедший. Скорее злой гений.

Глава 11.

Три года назад.

– Добрый день, молодой человек, – обратился ко мне мужчина, держа свою трепещущую маску в руках. – На каком языке вы говорите?

– На русском, – ответил я, не пытаясь скрыть своё изумление.

– Очень приятно! Великолепно, – мужчина пожал мне руку. – Пётр Алексеевич Чуватин. Учёный.

– Что это? – я говорил о пульсирующей медузе, которую Пётр Алексеевич с видимым усилием оторвал от лица.

– Органическая маска. Для дыхания под водой.

– Их изобретение? – я показал на рептилий.

– Рептилии почти ничего не сооружают, но очень внимательно изучают подводный мир. В химических процессах они большие доки, – учёный уважительно взглянул на проходящую мимо черепаху. – Так что, эта штука не изобретение, а морской организм, приспособленный для наших нужд. Кто-то назвал его шнорхелем и прижилось. Людям свойственно давать названия в соответствии с назначением, а не биологией.

Мы вышли из пещеры. Там был не полный мрак, но всё же на солнце пришлось щуриться. Вокруг происходило нескончаемое движение. Рептилии сновали туда-сюда, перетаскивали бесконечные тюки с какими-то вещами, складировали груз рядом с гротом.

– Оборудование, инструменты, – Пётр Алексеевич поймал мой взгляд. – Завтра утром мы пойдем через горы. Нужно приструнить твоих друзей. Ты не обидишься, если мы попросим тебя никуда не уходить?

Сбегать от них было не куда, предупреждать о прибытии пяти рептилий и русского учёного необязательно – с пятью черепахами люди должны справиться. А вот с этим Петром Алексеевичем потолковать интересно. Думаю, про него рассказывал Геннадий. Петрушка. Я уж и забыл о загадочном учёном.

До конца дня оставалось немного, я сложил небольшой матрац из листьев и просто наблюдал. Рептилии переделали все дела, отдыхали, переговаривались. Они и правда, отличались друг от друга, нужно только быть внимательным. Глаза одной из черепах были подернуты голубоватой дымкой, она напомнила мне Ошош.

Вечером сложили небольшой костёр.

– Рептилии спокойно относятся к огню. Не боятся, но и не любят. Нам же, людям, у костерка уютнее, – Пётр Алексеевич крякнул и потер друг об друга ладошки.

Черепахи разошлись по близлежайшим джунглям. Я не видел, чтобы они чем-нибудь питались, мы же с аппетитом разделались с моим запасом фруктов. За время вынужденного отпуска, мой желудок привык к небольшим порциям пищи и я чувствовал себя вполне сытым.

– Неделю назад я ел в Макдональдсе, – заявил ученый, доедая кусок манго. – Соскучился по свежим фруктам.

– В Макдональдсе? – меня словно шарахнули электрическим разрядом.

– Ага. В Москве, – Пётр Алексеевич наслаждался моей реакцией. – В России сейчас холодно и снег.

По моим расчетам близился конец января. Мы были вдали от дома уже полтора месяца, и я стал забывать о том, что вокруг может быть не только солнце и джунгли.

– Получается, вы можете свободно перемещаться?

– Конечно.

– Очередная привилегия? – я вспомнил наших довольных жизнью надзирателей.

– Скорее вынужденная необходимость. Я помогаю рептилиям изучать наш мир. Мир людей. Они значительно продвинулись в этом вопросе. Еще пятьдесят лет назад их знания о своих конкурентах на планете были плачевно ничтожны.

Пётр Алексеевич работал с рептилиями больше двадцати лет. Он был самым настоящим ученым, состоял в каком-то Министерстве, но коллеги по ведомству не знали об его истинных научных изысканиях. Чуватин был гидрологом, он помогал черепахам составить карту подземных вод, они тщательно фиксировали все пункты сбора и перераспределения питьевой воды.

– И вам нравится на них работать?

– А почему бы и нет? Извини, конечно, что вопросом на вопрос. Они разумные существа, организация их общества выгодно отличается от нашего и они не уничтожают родную планету.

– Какой у вас план?