Новый Вавилон

Кстати, папа напортачил с картами, штурман из него, скажем прямо, вышел гавеный. Мишель грозился, что мы увидим Мадейру не позже обеда. Однако, успело стемнеть, прежде чем устье этой громадной реки забрезжило далеко впереди. Правый берег, у которого мы держались, оборвался песчаной косой, за ним раскинулось устье Мадейры, противоположного берега было не разглядеть за опустившейся к вечеру дымке. Я высмотрела подходящее местечко для ночевки, и мы бросили якорь до утра.

— М-да, — протянул дядя Жорик, разводя костер. — Два дня на воде, а воз — и ныне там…

— Что ты имеешь в виду?! — забеспокоился Мишель.

— Пока что течение было попутным, но мы все равно ползем, как черепахи. С завтрашнего дня нам доведется идти против течения…

— Есть другие варианты?! — напрягся отец.

— Зачем кипятишься? — усмехнулся Жорик. — Я не хотел ругаться, просто констатировал факт…

* * *

Дядя Жора оказался прав лишь отчасти. Нашим моторам действительно прибавилось работы на следующий день, но, в остальном… Что касаемо всего прочего, путешествие пошло — как по маслу. Нас больше никто не тревожил, ни с воды, ни с воздуха, и мы постепенно успокоились. Перестали дергаться от каждого шороха. Приноровились к реке и лодкам, нащупали удобный для себя ритм, и дело заспорилось. Носы наших моторок, вспенивая буруны, развернулись на юго-восток, туда, откуда, нам навстречу катила свои зеленоватые воды Мадейра.

Конечно, почивать на лаврах было рановато, и это понимал каждый из нас. Кругом простирались дикие края, не такие враждебные, как в эпоху полковника Офсета, когда туземцам ничего не стоило засыпать путешественников градом отравленных стрел. Но и не сертифицированный курорт, где буквально на каждом шагу — по полицейскому участку и медпункту, услуги которых оплачены вами заранее, и потому включены в туристическую карту вместе с трехразовым питанием, круглосуточным баром и водяными горками в шаге от бунгало. Поэтому, повторяю, мы держались настороже, когда на седьмой день плавания миновали Маникоре, довольно приятный с виду городок, хоть он и представлял из себя хаотическое нагромождение деревянных и фанерных домиков, установленных на высокие сваи. Наверное, не просто так, ради улучшения обзора с веранд, чтобы скрасить часы сиесты, которая в Бразилии — святое дело.

— Это из-за поророки, — заметил отец.

Я украдкой взглянула на него, и у меня окончательно отлегло от души. Господи, как же приятно было снова видеть его таким жизнерадостным, с улыбкой до ушей и глазами, светящимися от мальчишеского восторга. Папа словно сбросил лет десять, а то и больше. Он помолодел самым чудесным образом, оздоравливаясь по методике Офсета. Сутулые плечи расправились, унылый взгляд куда-то пропал. Передо мной был совершенно другой человек, не сгорбившийся под тяжестью прожитых лет и попутно свыкшийся с мыслью, что скоро будет зачислен в старики. Ох и молоток же был дядя Жорик, когда подначивал нас сняться с якоря. Хорошенько проветриться, покинув уютный Кирьят-Моцкин. Я все ждала, вдруг депрессия, донимавшая папочку в последние годы, сообразит, что ее оставили с носом, и ринется вдогонку. Но нет, даже подозрительность, которой Мишель заразился по пути в Амазонию, пошла ему в целом на пользу. Расшевелила, заставила задышать полной грудью. Что и говорить, я увидела машину времени в действии, она сделала Мишеля таким, каким он был в начале девяностых, когда только завладел Даром Иштар.

— Из-за поророки? — недоверчиво прищурился дядя Жорик. Наши лодки шли параллельными курсами, мощные моторы размеренно и деловито урчали.

— Из-за нее, — подтвердил Мишель с таким довольным видом, что я не удивилась бы, если бы он, случись кошмарной волне появиться прямо сейчас, слизывая прибрежные хижины и вырывая с конем вековые стволы, принялся скакать от счастья в предвкушении, когда нас подхватит и понесет как серферов.

— Приливная волна так далеко от устья Амазонки? — усомнился Жорик. — Ну ты хватил! Да мы по одной Маморе уже поднялись вверх километров на пятьсот…

— На четыреста восемьдесят два, — важно поправил приятеля Мишель. — И что? Амазонка тебе — не какая-нибудь там Луара…

Дядя Жорик криво улыбнулся.

— К твоему сведению, приливные волны достигают десяти метров в высоту, поднимаясь вверх по реке на тысячи километров со скоростью моторного катера. Это — бич здешних краев, зато, как говорят, незабываемое зрелище…

— Ага, для тех, кому подфартило не напускать пузырей, — криво усмехнулся француз.

— В том-то и вся прелесть, Жорик. — Экзистенциализм чистой воды!

— Ага, амазонской воды, только хрена лысого она — чистая…

— Можно подумать, в Сене — чище… — продолжал вредничать Мишель.

— Смотри, накличешь на нас беду…

— Не боись, с такими мощными моторами — нам сам черт не брат. Если что, зададим стрекача…

— Если бензин не кончится…

Когда городок только показался впереди, француз предложил залить по горлышки все наличествующие канистры, но Мишель беспечно отмахнулся, заявив, еще успеется. Впереди, мол, полно цивилизованных мест, к чему даром перегружать лодки топливом…