Новый цифровой мир

Картина будущего стран в цифровую эпоху останется неполной, если мы не рассмотрим худшее из того, что они могут сделать в виртуальном пространстве, – развязывание кибервойн. Кибероружие – понятие не новое, хотя и не все его характеристики точно определены. Специалисты по компьютерной безопасности продолжают спорить о том, насколько велика угроза, в чем она выражается и что, собственно, представляют собой военные действия в ходе кибервойны. В нашей книге мы будем использовать определение кибероружия, данное бывшим руководителем американского ведомства по борьбе с терроризмом Ричардом Кларком: это действия государства по проникновению в компьютеры или компьютерные сети другого государства с целью нанесения ущерба или убытков[24].

Мы уже говорили о том, что кибератаки, в том числе электронный шпионаж, саботаж, проникновение в компьютерные сети и другие подобные действия, очень трудно отслеживать и при этом они способны нанести огромный ущерб. Использовать тактику кибервойн могут и террористические группы, и власти страны, хотя последние больше концентрируются на сборе информации, чем на явно деструктивных действиях. Для государств кибервойна имеет в первую очередь разведывательное значение, даже если применяются те же средства, которые в руках независимых игроков служат для нанесения ущерба. Кибератаки стран друг на друга станут включать в себя весь набор традиционных методов разведки: кражу коммерческих секретов, получение несанкционированного доступа к секретной информации, проникновение в государственные компьютерные системы, распространение дезинформации. Многие специалисты в корне не согласны с нашей позицией, считая, что страны будут стремиться уничтожить своих врагов с помощью таких тяжеловесных методов, как дистанционное отключение электричества или обрушение фондовых рынков. В октябре 2012 года министр обороны США Леон Панетта выступил с предупреждением: «Агрессивные нации… могут использовать компьютерные инструменты такого рода для получения контроля над критически важными диспетчерскими системами. И после этого вызвать крушение пассажирского поезда или, что еще хуже, столкновение его с поездом, везущим химикаты. Они могут отравить водопровод в крупном городе или отключить электричество на значительной территории страны». Мы же смотрим в будущее оптимистично (по крайней мере в этом вопросе) и считаем, что эскалация конфликта такого рода возможна, но маловероятна: та страна, которая первой начнет подобные действия, сама превратится в мишень, а также продемонстрирует, что быть разборчивыми в средствах следует даже самым непредсказуемым режимам.

Не будет преувеличением сказать, что мы уже живем в эпоху кибервойн с участием государств, даже если большинство из нас об этом и не подозревают. Прямо сейчас спецслужбы какой-то из стран взламывают базы данных вашего правительства, стирают информацию на его серверах или прослушивают его переговоры. Внешнему наблюдателю нынешняя стадия кибервойны может показаться довольно мягкой (а кто-то вообще решит, что это никакая не «война», так как не соответствует классическому высказыванию Клаузевица: «Война есть не что иное, как продолжение государственной политики иными средствами»). Работающие на правительство инженеры могут пытаться проникнуть в корпоративные и государственные информационные системы других стран или отключить их, но в конце концов никого ведь не убьют и не ранят. Мы так мало сталкиваемся с влиянием этих кибервойн на обычную жизнь, что для непосвященных кибератака представляется скорее дискомфортом, чем угрозой – чем-то вроде обычной простуды.

Но горе тому, кто недооценивает угрозу кибервойны! Пусть оправданы не все связанные с ней страхи, но риск вполне реален. Кибератаки с каждым годом происходят все чаще и планируются все точнее. Все более тесное переплетение наших жизней с компьютерными информационными системами делает нас уязвимее с каждым кликом. А поскольку в ближайшем будущем доступ к интернету будут получать все новые и новые страны, эта уязвимость только усугубится.