Новый цифровой мир

Начнем с агрессивной: активнее и энергичнее всех в мире фильтрацией трафика занимается Китай. Китайским правительством заблокированы целые платформы, невероятно популярные в мире: Facebook, Tumblr, Twitter. В виртуальном публичном пространстве страны отсутствуют некоторые понятия, например «Фалуньгун» (это название запрещенной религиозной группы, ассоциирующейся с одним из флангов оппозиции), ставшие жертвой официальных цензоров или самоцензуры. В китайском интернете вам не найти упоминаний политически острых тем вроде протестов на площади Тяньаньмэнь, объективной информации о властях страны, о движении за освобождение Тибета и далай-ламе – ничего, что касалось бы прав человека, политических реформ или вопросов суверенитета. Когда речь заходит об этом, жертвой цензуры становятся даже самые известные западные СМИ. В июне 2012 года были блокированы Bloomberg News, причем как на китайском, так и на английском языках, после публикации репортажа об огромном состоянии семьи тогдашнего вице-президента (и нынешнего президента) страны Си Цзиньпина. Спустя четыре месяца подобная участь постигла газету New York Times, на сайте которой была размещена аналогичная история о тогдашнем премьере Вэнь Цзябао. Неудивительно, что информация о способах обхода цензуры также блокируется. О том, как четко и тщательно могут работать ведомства, отвечающие за цензуру в Китае, мы узнали в 2011 году, когда после неоднозначного визита в Пекин Эрика, председателя совета директоров Google, из китайского интернета были удалены все упоминания о его поездке, хотя в остальных сегментах сети ее описание журналистами по-прежнему можно было найти.

Для среднего китайского пользователя работа цензуры выглядит «бесшовной»: ему может показаться, что некоторых идей или событий вообще никогда не существовало. Усугубляет дело использование китайским правительством упреждающей тактики: по одной из оценок, сделанных в 2010 году, на службе у властей находится почти 300 тысяч «онлайн-комментаторов», пишущих хвалебные посты о своих начальниках, правительстве и Коммунистической партии. (Такая деятельность – ее часто называют «астротурфингом», – то есть создание видимости общественной поддержки, довольно популярна в мире и используется рекламными агентствами, а также в ходе пиар– и избирательных кампаний.)

Власти Китая ничуть не стесняются защищать свою жесткую позицию в отношении цензуры. В выпущенном в 2010 году официальном правительственном докладе интернет назван «кристаллизованной мудростью человечества», однако там же отмечено, что китайские «законы и нормы регулирования явным образом запрещают распространение информации, направленной на низвержение государственного строя, подрыв национального единства или посягательство на честь или интересы страны». «Великая китайская межсетевая стена», как уже называют набор инструментов, использующихся государством для блокировки трафика, ни много ни мало стоит на страже китайской государственности: «На территории Китая интернет находится под китайской суверенной юрисдикцией. Следует уважать и защищать интернет-суверенитет Китая». Такой беззастенчивый и безжалостный подход к цензуре, естественно, привлекателен и для других стран, властям которых свойственны авторитарные черты, а также для стран с очень однородным населением (на эмоциональном уровне опасающимся информации извне).

Пример умеренной интернет-фильтрации являет Турция, которая использует гораздо более мягкий подход, чем Китай, и даже как-то реагирует на выдвигаемые обществом требования свободы интернета, тем не менее шизофренически продолжая свою политику цензурирования. У турецких властей непростые отношения с сетью: мягче, чем у правительств многих соседних стран, но все же намного жестче, чем у их европейских союзников. В Турции невозможно получить нефильтруемое подключение к интернету, что сильно отличает ее от западных стран. Более двух лет турецкое правительство блокировало работу YouTube после того, как компания отказалась удалить видеоролик, названный властями страны клеветническим по отношению к ее основателю Мустафе Кемалю Ататюрку. (В соответствии с требованиями закона 1951 года, в котором публичные нападки на Ататюрка признаются уголовным преступлением, YouTube согласилась блокировать показ видеоролика для турецкой аудитории, но правительство настаивало, чтобы он был удален и с глобальной платформы.) Тот запрет был очень заметным, а вот последующие шаги цензуры оказались не столь явными: сегодня в Турции блокируются около восьми тысяч сайтов, причем без какого-либо уведомления или подтверждения со стороны властей.

Умеренная модель фильтрации используется правительствами, пытающимися сохранить баланс между противоречивыми убеждениями, нормами поведения и тревогами жителей страны. Но, вставая на этот путь, власти сами рискуют превратиться во врагов, если будут действовать опрометчиво или если их манипуляции станут известны общественности.