Новый Мир ( № 7 2007)

Эге! — подумал я тупо, ничего не понимая.

В мозгах, где ужас раскрутил импульсы нейронов с той же скоростью, что и электроны разгоняются в синхрофазотроне, промчался смерч предположений, одно нелепее другого. Но все они имели отправной точкой то обстоятельство, что это полный безумец, которого необходимо бояться, как черт ладана. Да, именно, всегда столь безукоризненный в вопросах своей нравственной идентификации, я вдруг сравнил себя с чертом!

Человек негромко кашлянул, чтобы как-то снять некоторую неловкость положения. И тут же сказал: “Здравствуйте”. Сказал просто и естественно, что несколько меня приободрило. И я ответил, как мне показалось, тоже просто и естественно: “Здравствуйте”. И он еще более просто и естественно, сделав приглашающий жест раскрытой ладонью, сказал: “Прошу, как говорится, чем богаты, тем и рады”.

Это был уже совершенно непредсказуемый сюжетный поворот. Я оценил фигуру предполагаемого маньяка. Расклад был таким, что убить он меня, может быть, и убил бы, хотя и тут бабушка надвое сказала, но изнасиловать — это уж дудки! И я рискнул. Не потому, что как-то особенно хотелось выпить коньячку на халяву, а потому, что отказываться от такого рода приглашений считается верхом неприличия. Даже язвенники в таких случаях скрывают, что они язвенники. К тому же, честно признаться, было интересно — с чего бы это человек в космическом скафандре с надписью “СССР” на шлеме решил погарцевать по лесам Среднерусской возвышенности на индийском слоне?

Я сказал “благодарствую” и присел рядышком. Представились. Человека звали Сергеем. Поскольку у него был лишь один стопарик, то он налил его и гостеприимно протянул мне, сказав: “Будем пить по очереди, уж не взыщите”. В ответ я поинтересовался, по какому все это поводу и за что поднимать тост.

— Все очень просто, — ответил Сергей, — будем пить за любовь.

Маньяк, понял я.

Но он продолжил:

— За Ирину, мою жену, которую я продолжаю любить... Вот уже восемь лет, как ее не стало.

Гетеросексуал, отлегло у меня от души. И следовательно, опасаться мне как будто бы нечего.

Выпили за любовь.