Новый Мир ( № 5 2009)

Последним запомнившимся событием того лета было приглашение на день рождения к Розе Тевосян и последовавшая за ним поездка к ним на да­чу. Вообще-то у хозу Совнаркома было много дач, целых дачных поселков: в Кратове, Ильинском, Непецине, Болшеве и еще уж не помню где. Это были «госдачи», которые в одно лето заселяли одни семьи, в другое— другие; мож­но было и выбрать, куда поехать этим летом, куда следующим. Но дача Тевосяна была из числа совсем других: это тоже была госдача, но на огром­ном, в несколько гектаров, лесистом участке, со всех сторон огороженном высо­ким сплошным забором, стоял всего один, хотя и очень большой, дом, и все это принадлежало только одной семье — Тевосянов. Нет, по соседству были и другие, как две капли воды похожие на этот, участки и дачи — они принадле­жали другим высокопоставленным семьям с известными фамилиями. Ехали мы туда почему-то очень поздно вечером, помню светящиеся фонари вдоль всего шоссе (Успенского? Рублевского?), помню бесшумно открывшиеся во­рота и фигуры солдат охраны, то и дело бесшумно же выступавших из тем­ноты. Дальше до следующего дня, самого дня рождения Розы, ничего не пом­ню, а потом прибыла главная гостья, которую Роза называла «баба Земляч­ка». Уж не знаю, что так близко связывало наркома черной металлургии Ивана Федоровича Тевосяна (я его тогда впервые увидела: небольшого роста, кряжистый армянин средних лет, на дне рождения своей маленькой дочки одетый в официальный черный(!) костюм и при галстуке) и страшную, ког­тистую, какую-то очень важную партийно-правительственную старуху Роза­лию Самойловну Землячку, только Розой дочка была названа «в честь нее».