Новый Мир ( № 3 2009)

— Работаешь? — пристально, по-прокурорски глядя на отца, спросила она. — Что, помощь тебе не нужна?

Удивленный и обрадованный было старик выпрямился с ведром в руке.

— Да как же не нужна! — воскликнул он. — Вот, фасоль надо лущить. Капусту, перцы я еще не поливал…

— А что ж ты делал с утра? — перебила дочь строго. — Ты же ушел когда?..

Старик помрачнел, глаза опустил в землю. Несмотря на обеденный только час, дочь уже успела где-то набраться. Стоя перед домиком, едва держалась на ногах.

— Делал что? — переспросил старик спокойно. — А ты знаешь, сколько тут работы в саду?

Скривив гримасу, с которой она всегда выслушивала упреки, дочь развернулась, едва не упав, присела на крылечко. Стала, как было сказано, лущить фасоль. Не вытерпела, однако, и десяти минут.

— Дед! — окликнула неторопливо работавшего на огороде старика.— Ты когда домой-то собираешься?

— Как домой? — поднимая голову, опешил тот. — Да до вечера-то еще...

Пристыженная дочь замолкла. Однако через несколько минут заговорила снова:

— Там у нас под столом целый таз помидоров. Ты как, перерабатывать их собираешься?

— Завтра утром, — отозвался старик. — Сегодня, пока придем, темно уже будет...

— Ничего не темно! — подскакивая, крикнула дочь. — Пошли, говорю: домой собирайся! Дел полно, а ты тут торчишь...

Она, не глядя, стала кидать в ведро уже собранные стариком, некрасивые в августе, скрюченные и раньше времени желтеющие огурцы. Сунулась в угол, где у старика лежала сумка с семенами.

— Что в авоське у тебя?

— Да так, — отводя глаза, отвечал старик. — Удобрение...

— Что-о? — насмешливо протянула дочь. — Удобрение?

Сунула руку в сумку.

— Это что? — с вызовом показывая кленовые крылатки, спросила дочь.— Вообще сдурел? На старости лет в самолетики играться начал?

— Не твое дело! — гневно крикнул старик, вырывая сумку. — Лучше в самолетики играть, чем, напившись как свинья, приставать к малолеткам...

— Что? — как-то вдруг осела дочь. — Я — пристаю?..

Она не договорила, опустилась на крыльцо. Раздосадованный вспыхнувшей ссорой, старик почувствовал, что не сможет больше работать.

— Собирайся давай! — Он тряхнул дочь за плечо. — Пьешь ты, а краснеть мне перед соседями! Заметила — самолетики...

— Я пью, — пробормотала дочь. — Но это мое дело! Меня хоть кто-нибудь пьяной видел?

Старик не поверил было своим ушам, но вспомнил, что бывает у пьющих людей с памятью.

— Ты скажи! — воскликнул он запальчиво. — Сколько мы здесь ночевали, ты хоть раз помнишь, как до постели добралась?