Новый Мир ( № 12 2005)

— Не-а. — Петрович расплывался до ушей. — Рейтер отключили в пять минут первого. Дали сообщить — и все. А нам — зеленый свет.

— Какие новости?

— На Шпитальной заваруха.

Это рядом. Пошел.

На Шпитальной толпа жалась к штаб-квартире “Солидарности”. Здание оцеплено. У ворот — десяток “воронков”.

Кто-то запел:

— “Еще Польска не згинела…”

Истеричный крик:

— Лех жие!

— Со-ли-дар-ность! Со-ли-дар-ность!

Отчаянные перелезают через ограду. Парень без шапки бросает кому-то в толпе:

— Чему улыбаешься, паскуда!

Полушепотом — обмен информацией.

— Зелинский выбросился с третьего этажа.

— Кто такой Зелинский?

— Буяка не взяли. Его вывез в багажнике французский журналист.

— Неужели Бернар?!

— Про Куроня слышали? За ним пришли, а он спрашивает у офицера: “Ты поляк?” Тот кивает. А Яцек руки за спину и смеется: “Все в порядке. Поляки еще ни одного дела до ума не доводили”.

— Где же Валенса? Почему они, курвы, молчат?

— Лех жие!

Спецназовцы выдвигаются вперед: каски, шлемы, бронежилеты, пики.

В милиционеров летят камни.

Толпу оттесняют к площади Спасителя.

Истошный вопль:

— Спасите!

— В костел!

Храм рядом, на пятачке — стройный, высокий. Массивные двери распахнуты.

Несколько минут — и улица обезлюдела.

Вечером в Интерпрессе обступили Десантника.

— Пан капитан!

Эмиль — в военной форме — пытается шутить:

— Положение обязывает.

Кто-то дергал Бернара за лацкан:

— Ты загрузил Буяка в багажник?

Нервно хохочет.

Петрович объясняет:

— Буяку специально дали уйти. Чтоб держать под контролем подполье.

Не было в Польше человека, который бы не думал, что должно что-то случиться. И вот случилось — и все потрясены.

На пресс-конференцию пришел помощник Ярузельского.

— С паном Валенсой все в порядке.

— Где его содержат?

— Об этом сообщат. В свое время. И вообще, панове, вас должно интересовать не то, что случилось в Польше, а то, чего в Польше не случилось.

В понедельник народ потянулся на работу.

Танки на улицах обходят не замечая.

За ночь соскребли настенную агитацию. Листовки заменили одним-единственным плакатом. Куда ни глянь — “ПОЛЬСКОЕ РЕВЮ НА ЛЬДУ”.

Все, как по команде, сняли значки “Солидарности”.

Ни взрыва, ни восстания…

Совет национального спасения постановил: каждому поляку — рождественского карпа!

На рынках вовсю торгуют елками.

По радио передают военные марши.

По телевизору крутят старые фильмы.

Днем я заехал в школу, дождался сына и, живого и невредимого, доставил домой.

Прогнозы о баррикадах и восстании — не подтвердились.

Протесты — в первые два дня — были.

Шахту “Витек” штурмовал спецназ. Девять убитых.