Бросил он все, остатки денег соратникам своим по Киевскому вокзалу раздал и подался куда глаза глядят. Долго его носило по городам и весям, нигде он не задерживался. Одичал совсем, зарос, на человека перестал походить.
Заснул он как-то раз на ступенях одного сельского храма. Внутрь войти не решился. А наутро его обнаружил тамошний батюшка. Разбудил, накормил, одел, поговорил. И вышло, что бывший бомж при храме так и остался. Сначала свечки догоревшие вынимал да кадило чистил, потом алтарником стал, а потом и духовную семинарию, по настоянию батюшки, окончил. И сделался настоящим священником.
И вот однажды после службы подходит к нему молодой человек, бледный весь, глаза горят, лицо неспокойное, и на колени падает: “Отче, — говорит, — ты меня не узнаешь? А ведь ты мне жизнь спас!”
И оказывается, что это и есть тот самый бандит, после которого судьба нашего бомжа так круто переменилась. И рассказывает он батюшке свою историю. Тогда он ехал на крупную стрелку, где всех его друзей постреляли. Сам он в какую-то канаву закатился и остался в живых. Как он думал — благодаря молитвам “священника”. После этого бросил бандитствовать, стал по церквям ездить…
В общем, остался бывший бандит тоже при том храме. В алтарниках у бывшего бомжа. А дело было в наших Крестах. Так что, если не веришь, можешь завтра до них дойти и сам расспросить. А теперь всем спать, завтра опять подниматься с петухами!
Перед сном Никита вышел покурить на улицу. Темные и будто неживые избы смотрели на мир провалами окон. Горинское казалось пейзажем чужой планеты. После дождя небо очистилось, и Никите в глаза вовсю светили яркие деревенские звезды. А где-то там, в этой необитаемой темноте, спал под портретом Пушкина маленький Ваня Вырываев, даже во сне продолжая думать о месте человека в мире.
И тут Никиту осенило. Он бегом вернулся в избу, сбив в темноте пустое ведро. Гриша шумно гнездился на печке, а отец Андрей сидел у стола и листал какую-то церковную книгу.
— В богадельнях при монастырях какие-нибудь документы спрашивают с человека? — выпалил Никита с порога.
Гриша прыснул, а смешливый батюшка посмотрел на Никиту без улыбки.
— Нет, конечно, Богу паспорт не нужен.
Никита упал на стул рядом с отцом Андреем и ошалело улыбнулся.