Новый мир, 2003 №01

Американцы и это понимают: администрация Буша определяет главную свою, по линии борьбы с терроризмом, задачу как «борьбу за умы и сердца» мусульманского мира. Успех на этом фронте, не говоря о том, что он расчистил бы горизонт, существенно облегчил бы текущую войну с террористами. Известно, что наиболее эффективным средством ведения такой войны являются осведомители, притом не столько платные, сколько «идейные». Мы помним об этом и по опыту советской разведки. Дуболомное ежовско-бериевское НКВД могло что угодно творить в границах СССР (а потом и стран «социалистического содружества»), но было бы совершенно бессильно в мировом масштабе, если бы не было мощного встречного движения со стороны тех, чьи умы и сердца полонила коммунистическая идея. И ведь какие умы на эту наживку шли!

Вот с этим дела у американцев обстоят не лучшим образом. Найти сколько-нибудь ценных осведомителей в мусульманской среде (точнее, в среде воинствующих исламистов) оказывается чрезвычайно трудно. И наоборот, у «Аль Каиды» есть на Западе своя мощная агентурная сеть, и она состоит не только из арабов или иных людей Востока, способных навести на себя подозрение своей внешностью, но и местных европеоидов, перешедших в ислам. И таких становится все больше. «Борьба за умы и сердца» пока никаких осязаемых результатов не дает.

Чего они хотят

Чего добиваются исламские террористы?

Есть такая распространенная точка зрения, что они ударили по Америке, руководствуясь главным образом тактическими соображениями, что настоящая их цель — свалить «коллаборационистские» режимы в мусульманских странах, в первую очередь таких, как Саудовская Аравия и Пакистан. Защищаясь, Америка, как выразился один дипломат, неизбежно поставит себя в положение комического охотника, стреляющего в муху из ружья; муха вряд ли будет поражена, зато пули будут ложиться по мусульманским городам и весям. В ответ поднимется волна «народного гнева», которая смоет саудовских принцев, пакистанских военачальников и иных прочих «коллаборационистов».

Определенный резон здесь есть. В большинстве мусульманских стран, в том числе самых крупных (кроме названных выше это Египет, Индонезия), между народными массами и элитами разверзлась пропасть. Элиты в той или иной степени приобщены к западной культуре и с нею к западной морали (насколько можно усреднить это понятие); ислам в их самоидентификации реально не играет большой роли. Это относится даже к саудовской королевской семье, занимающей положение хранительницы Двух Священных Городов: некоторые саудовские принцы, когда они ограждены от посторонних взглядов, позволяют себе вести образ жизни западных плейбоев. Напротив, массы, и вместе с ними значительная часть интеллигенции, настроены антизападнически и особенно неприязненно относятся к Соединенным Штатам; они демонстрируют верность исламу и выше всего прочего ставят «мусульманскую солидарность».

По сути, мы наблюдаем здесь такое же вторжение масс в политическую жизнь, как и на Западе, только с иными смыслами. В мусульманских странах воля масс в большой мере направляется низовыми религиозно-культурными учреждениями, в первую очередь такими, как мечеть и медресе. Надо, однако, учитывать, что сами эти учреждения возникают или держатся на волне массового движения, то есть такого движения, источником которого являются слабо структурированные массы. И, однажды возникнув, они не складываются в какую-то жесткую структуру — в силу особенностей ислама, не знающего Церкви как таковой (речь сейчас идет о суннитском большинстве; у шиитов некоторое подобие Церкви существует). Поэтому, что здесь первично и что вторично, массы или названные учреждения, и кто кого в большей степени направляет, сказать трудно.

Недаром настоящим питомником для воинствующего исламизма становятся стремительно выросшие мегаполисы, такие, как Карачи или Каир, — гигантские скопления населения, не так давно или даже совсем недавно оторванного от своих корней и в значительной части заново формирующего свои религиозные и иные взгляды. Законы массового сознания здесь диктуют по меньшей мере недоверие к внешним силам, прежде других к американцам, о которых думают, например, что они намеренно распространяют свои фильмы, чтобы навести порчу на мусульман. Впрочем, во многих мусульманских странах демонстрация американских фильмов или вовсе запрещена, или ограничена. В Саудовской Аравии недавно даже запретили ввоз американских брючных поясов по той же причине: будто бы они наводят порчу на мусульманских мужчин, снижая их сугубо мужские возможности. То ли американцы хотят таким образом снизить численность мусульманского населения, то ли опасаются за собственных женщин.

Может быть, и вправду опасаются: помнится, еще Дон Кихот полагал, что его Дульсинея только потому осталась непорочной, что ни один живой мавр не попался ей на глаза.