Новый мир, 2002 №04

Это собрание вод названо Богом морями,
И — видит Бог — хорошо.
В ликующем хоре волн я слышу: «Всевышний с нами!»
Море можно сравнить с собственною душой.
Ибо, как в капле, в ней тот же восторг взмывает
Малой волной в ответ на близость морской волны.
Море — наш старший брат. Море о многом знает.
Мы на четыре дня от моря отдалены.
Но, встретясь вплотную с ним, я вижу, как мы похожи.
Нас создал один Творец, одной любовью дыша.
Свободной воли полет единой десницей вложен
В бескрайнюю зыбь и в зыбку спящего малыша.
Конечно, морская мощь учила людей величью,
Но вот — лежит исполин, распластан пред Богом ниц.
Нас учит зерцало вод, когда мы ответа ищем,
Смирению наших душ, открытости наших лиц.

Читая Фрезера

Я вспомнила, что я вступила в брак
С каким-то деревом задолго до рожденья.
Цветет вокруг родня моя — растенья,
А суженого не узнать никак.
Мы жизнью платим за любовь к богам.
А Бог за состраданье к нам.
То в дереве живет, то — в камне, то — в дороге.
Их помыслы чисты, и чувства строги,
И кроткий вид любезен небесам.
И вот я уподобилась кусту
И вспомнила опять частицы света,
Что научил словам и немоту
Совлек с меня, как ветхие тенета.
В божественном бреду звучащий лес
Не ведает косноязычной муки.
Иль это только показалось здесь —
В разладе с будущим, с былым в разлуке?

Суэцкий канал

Пустыню видно с теплохода.
Она лежит на желтых лапах.
Она — не зверь, и даже запах
Не выдает ее природу.
А мне знакомо изначально,
Как будто даже до рожденья,
В ней нарастающее пенье,
Что возникает беспечально,
Безудержно и бессловесно,
Но вечности равновелико.
В нем промелькнут, подобьем блика,
Какой-то путник неизвестный,
Корзина-люлька, два верблюда,
Не возвратившихся в селенье…
И дальше понесло их пенье,
Куда — не знаю, но — отсюда.
Нечеловечески невинна
Пустыня (нет соблазна древа?).
С космическим сыпучим чревом
Их связывает пуповина.
И если щелки глаз разлепит
Пустыня, взгляд узнаешь сразу —
Ленивой бездны желтоглазой
Во всем ее великолепье.

Русские в Австралии

О судьбе России разговор за чаем.
Пенсионеры все с выправкой офицерской.
Старость вселилась в дом, но не замечают,
Не замечают здесь самозванки дерзкой.
В прошлом недавнем — конторщики, кочегары,
Кто-то посуду мыл, кто-то чинил заборы,
Но голубеет кровь с годами. Недаром
Смотрят на австралийцев орлиным взором.
Будто и вправду будет, как в сказке было:
Еще придут, позовут владычить и править.
Призрачный белый конь ржет, как кобыла.
Призрак коня… Конь блед… Вестник державы.

* * *

Отцу Павлу Адельгейму, приютившему десятерых подростков из вспомогательного интерната.