Новый директор

— Действительно… Вы же в милиции работаете!

— Считайте, что уже не работаю. На днях начну принимать школу.

— Вы? Опять в школу? А что значит принимать? Неужели директором? Совсем с ума сошел! Танечка, скорей вызывай неотложную помощь!

Вера Васильевна шутила, но шутка была горькой, и все это прекрасно понимали.

— Костя, как же вы… Да вы знаете, что такое директор школы? — спросила она.

— Бедный Макар, на которого все шишки валятся! — с улыбкой ответил Константин Семенович.

— Да, да… И напрасно вы смеетесь. Директор школы — это… Как бы вам сказать… Никакой самостоятельности… Даже уволить он никого не может: ни учителя, ни ученика. И все от него требуют успеваемости и дисциплины.

— Я знаю, Верочка. Меня назначают совсем в другую школу.

— В специализированную?

— Да нет. В обыкновенную, среднюю школу, но дадут права.

— Ну, не знаю, где это такая школа находится! Все обыкновенные, средние школы подчинены министерству и работают по одному шаблону. А какие вам дают права?

— Право заниматься коммунистическим воспитанием детей.

— Новое дело! — удивилась Вера Васильевна. — Вы будете заниматься коммунистическим воспитанием! А мы что делаем?

— Вы занимаетесь учебно-воспитательной работой.

— Ну! А это не одно и то же?

— Нет. Вы учите, и только учите. Это ваша единственная цель. А вершина достижений — пятерка.

— Час от часу не легче. Подождите! Ленин говорил, что нельзя стать коммунистом, пока не обогатишь свою память знаниями… И так далее. Вы, конечно, помните?

— Помню. Прикрываясь этой цитатой, догматики и извращают идею коммунистического воспитания. Всё свели к принудительному обучению, и даже не заботятся о создании у детей потребности учиться… Скажите мне, Верочка, а можно обогатить свою память знаниями и не быть коммунистом?

— Сколько угодно! За примерами ходить недалеко.

— Нет. Примеров не надо. Плохих людей, хотя и образованных, нам не занимать. Своих хватает. А теперь скажите, может быть человек неграмотный, но очень хороший?

— Конечно! А что вы этим хотите сказать? Пускай будут неграмотные, но хорошие?..

— Нет, нет! — со смехом ответил Константин Семенович. — Я вспомнил один старинный вопрос вроде вашего… Что лучше: быть богатым, но больным, или бедным, но здоровым? Как бы вы ответили?

— Бедным, но здоровым.

— А некоторые считают, что лучше быть богатым и здоровым.

— Понимаю! Быть ученым и хорошим. А как это сделать?

— Очень просто. Создать в школе такие условия, при которых у детей воспитывались бы хорошие качества, навыки и привычки и появилась бы потребность учиться. Это и есть коммунистическое воспитание.

— Хо-хо! Действительно просто, — иронически воскликнула Вера Васильевна.

— Уверяю вас, что это совсем не сложно, если знать и понимать, как делать… Китайцы говорят: «Это не колодец глубок, а веревка коротка».

— Как делать… — в раздумье повторила Вера Васильевна. По яркому румянцу на щеках, по горевшим глазам было видно, что тема разговора ее сильно взволновала. — Знать!.. Но если знать, то надо учиться.

— Безусловно!

— Где вы этому учились? Кто вас учил? Может быть, есть какие-нибудь курсы, семинары или заочное обучение? Ну скажите, Костя. Кто учит коммунистическому воспитанию?

— Маркс, Ленин, а затем великие наши педагоги: Макаренко и Ушинский.

— С вами невозможно говорить серьезно!

Разговор не удалось закончить. В прихожей раздался звонок и топот Олиных ног. Когда Константин Семенович вышел в прихожую, там уже стоял Борис Михайлович.

— Здравствуй, Оленька! Что-то ты сегодня слишком нарядная? — весело говорил он. — Куда-нибудь собралась?

— Нет. Это я нарочно для вас оделась…

— Ай-ай-ай! Вот так номер! Слышал, Костя? Дочка-то у тебя уже принимает меры… Хочет мне понравиться…

Оля брякнула, не подумав, и сейчас стояла, не зная, куда деться от смущения.

— У нас есть жизненный принцип, — выручил ее отец. — Скажи ему, Леша.

— В человеке всё должно быть красиво и чисто. И душа, и платье, и лицо! — выразительно сказала девочка.

— Замечательный принцип! Но мне помнится, что Чехов говорил несколько иначе…

— Да, но мы критически осваиваем классическое наследство…

Татьяна Михайловна предупредила подругу и в общих чертах рассказала о Борисе Михайловиче, но, когда он вошел, Вера Васильевна от удивления высоко подняла брови.

— Знакомься, Боря. Вера Васильевна тоже учительница и наш друг.

— Я же знаю вас, Борис Михайлович! — воскликнула Вера Васильевна. — Года три или четыре тому назад вы проводили у нас экзамены в Дубровке.

— В Дубровке? Был. Совершенно верно.

— Страху нагоняли!

— Вот насчет страху — не помню, а как прошли экзамены… Нет, тоже не помню. Ничего такого… ни конфликта, ни особых успехов…

— Ну, это дело прошлое, — вмешалась Татьяна Михайловна. — Вы же приехали с новостями, Борис Михайлович. Не томите. Не испытывайте нашего терпения!

— Удивительное дело! Жена за мужа беспокоится, а он — хоть бы что! Я всё жду, когда он спросит…

— А зачем спрашивать? — с улыбкой сказал Константин Семенович. — Достаточно на тебя посмотреть… Ну а подробности — дело второстепенное.